Глава 17.
Зрелища и развлечения взрослых

До конца 1877 г. в г. Вятке не было специального здания для театральных представлений, не было и постоянной труппы актёров.

Любители театрального искусства ставили спектакли в помещении Общественного собрания и на частных квартирах. Это были небольшие водевили. Ставились также небольшие «немые картины», изображавшие эпизоды из литературных произведений без разговоров участвующих лиц.

Нужда в специальном театральном помещении была большая. На одном из собраний любителей театрального искусства было принято решение начать сбор денег для постройки здания театра. Была составлена смета.

Когда по подписным листам собрали 15 тыс. руб., началось строительство здания. Обратились за помощь к городской думе, как тогда назывался орган самоуправления города, но она в то время состояла из небогатых купцов 3-й гильдии, не заинтересованных в культурных мероприятиях, и не дала на строительство ни копейки. Только Вятское губернское земство, славившееся своими прогрессивными взглядами, пожертвовало на строительство 1 тыс. руб. Строительство здания из древесных материалов было закончено в 1877 г.

В эти годы численность населения города не превышала 20 тыс. человек, из коих непроизводительного населения было 39 %, полупроизводительного – 30,5 % и столько же производительного, как отмечалось в переписи населения, состоявшейся в 1897 г.

Первое время в помещении театра представления организовывали исключительно любители этого вида искусства, затем появились и профессиональные актёры, приглашаемые частной антрепризой.

Здание театра, как сказано выше, было деревянное, в два этажа. Главный вход в него был устроен с площади, получившей наименование Театральной.

Для примера: помнится театральный сезон в Вятке в 1896 г. В этом сезоне в Городском театре гастролировала малороссийская труппа, ставившая драматические и вокальные вещи, иногда и на украинском языке.

В январе шла пьеса Л. Н. Толстого «Власть тьмы». Публики в театре было очень много. Артисты играли с редкой слаженностью, видимо, не в первый раз. Посетители были очень довольны и долго аплодировали исполнителям.

Городской театр

Через три дня был объявлен бенефис артистки Мироновой. Была поставлена пьеса «Ой не ходи, Грицо, той на вечернице». На этой постановке мне впервые пришлось посетить наш театр. Несмотря на то, что пьеса шла на украинском языке, игра артистов мне очень понравилась. Публика встречала и провожала бенефициантку дружными аплодисментами. Ей были сделаны ценные подарки. Всё это, видимо, не понравилось элементам, проникнутым «великодержавным шовинизмом».

В местной печати возникла полемика о целесообразности ставить в Вятке пьесы на украинском языке. С ответом на эти замечания в одной из газет выступил с письмом артист К. П. Милославский. Он, в частности, писал: «Неужели наш малороссийский язык – язык индейцев или малайцев? Не мешает и то помнить, что хлебосольством мы всегда встречаем “земляков” с распростёртыми объятиями… Поднесённая же нам “хлеб-соль” путём печати, в таком виде, как она преподнесена, едва ли свойственна любым из коренных вятских обывателей, которые, не понимая даже языка, не в пример радушней нас встречали… посещая храм Мельпомены, который существует не для одной забавы и удовольствия».

Через несколько дней для бенефиса артиста Миронова была поставлена пьеса «Богдан Хмельницкий». Прошла она неудовлетворительно. Артисты играли не дружно, только хор был на своём месте.

На этом закончился театральный сезон в текущем году.

В конце мая в театре выступали приезжие певцы супруги Гущины. Выступления прошли с большим успехом. Вятской публике особенно понравился голос Гущиной – меццо-сопрано. По просьбе любителей вокального искусства концерт был через несколько дней повторён. Летом театр пустовал, в конце сентября в газетах появились сведения о составе новой труппы, которая должна была приехать на гастроли в зимнее время. Своей постоянной труппы Вятский театр не имел, и приходилось довольствоваться приезжими, не всегда хорошими, гастролёрами.

Новый состав труппы обещал ставить разнохарактерные вещи пять раз в неделю: классические, общедоступные, преимущественно пьесы Островского, современные пьесы и оперетки. Один раз в неделю – бенефисы. Сезон открылся 1 октября переводной с итальянского пьесой «Семья преступника». Затем была поставлена оперетка «Корневильские колокола», за ней «Забубённая головушка», «Денежные тузы» и «Птички певчие». Игра артистов на этих постановках, как и на последующих, не отличалась блеском. Особенно не понравилась вятской публике постановка оперетки «Прекрасная Елена». И появились в адрес труппы в местных газетах критические замечания. В конце декабря в театре шла пьеса «Нерон». Артист, игравший убийцу, в азарте, по неосторожности, нанёс удар по лицу артисту, игравшему Нерона. Пришлось опустить занавес и потерпевшему оказывать необходимую помощь. В том же духе шли спектакли и в течение весеннего времени. Сезон труппа окончила неудачно.

Интеллигенция г. Вятки (учителя и доктора) вели в конце девяностых годов в г. Вятке большую просветительскую работу среди населения. Народные чтения, сопровождаемые световыми картинами, шли в Доме губернского земства. В конце января была лекция «М. В. Ломоносов», читал её преподаватель реального училища Г. И. Пинегин. Вскоре в реальном училище состоялся литературно-музыкальный вечер, прошедший очень удачно. Играл оркестр учащихся на народных инструментах под управлением Андреева.

Не отставала от реального училища и мужская гимназия. В начале февраля здесь был семейный литературный вечер. Читались стихи на латинском, греческом, французском, немецком и русском языках. Пел хор учащихся под управлением регента – помощника классных наставников М. И. Кашменского. А играл оркестр на духовых инструментах под управлением дирижёра – учителя музыки Васильева. На вечере было много учеников и их родителей. Успех вечера оправдал усиленную к нему подготовку.

Народные чтения происходили также в помещении Общественного собрания, в зале фельдшерских курсов и в других залах города. Общество вятских врачей организовало цикл лекций по здравоохранению. Врач Иорданский прочёл лекции «Чахотка, её причины и способы борьбы с ней», «О санаториях для лёгочных больных», «О вреде табака» и на другие темы. Осенью возобновились лекции на литературные темы. В Общественном собрании в начале сентября состоялась лекция на тему «Кольцов и его песня». Лекция сопровождалась струнным квартетом местных любителей музыки.

Успех всех этих мероприятий был настолько значительный, что в конце ноября от власть предержащих было получено разрешение на организацию народных чтений в сёлах, ближайших к г. Вятке уездов.

В помещении народного дома Общества трезвости продолжал чтение лекций преподаватель истории Вятской мужской гимназии Григорий Григорьевич Сергиев. Лекции его всегда сопровождались показом световых раскрашенных диапозитивов и привлекали большую аудиторию. Он рассказывал слушателям «О значении Куликовской битвы для освобождения русского народа от татарского ига», «О роли Минина и Пожарского в войне с поляками», «О значении победы войск Петра Первого над войсками шведов под Полтавой», «О партизанской войне русского народа во время наполеоновского нашествия». Эти лекции воспитывали в народных массах чувство патриотизма и любовь к родине.

К культурным развлечениям вятчан в конце XIX в. следует отнести гастроли групп цирковых артистов, посещавших г. Вятку почти ежегодно. Постоянного помещения для цирковых представлений в то время не было. Приезжие цирковые антрепренёры воздвигали большой балаган – шатёр на площади, где весной проводилась ярмарка «Свистунья», т. е. около сада, носившего название Александровский. Устанавливался металлический каркас, к нему пристраивались лёгкие деревянные постройки. Всё это накрывалось брезентом. Внутри была арена размеров, установленных для цирка. К ней пристраивались сидения для публики в 2–3 ряда и служебные помещения.

Состав цирковых артистов был небольшой. Наездник и наездница, клоун, несколько акробатов и жонглёров, мужчин и женщин, работающих на трапециях и в партере. Привозили несколько дрессированных лошадей, пару пони, двух-трёх дрессированных собачек. Хищных зверей никогда не было. Большего количества цирковых артистов труппа обычно не имела, не позволяли скромные сборы. Приезжали и отдельные гастролёры: китайцы, японцы и артисты других национальностей.

Для увеличения сборов и привлечения в цирк широкой публики дирекция организовывала встречи борцов по русской и французской борьбе. В каждый приезд цирковой труппы среди борцов бывал силач по фамилии Заикин. Когда встречи между приезжими борцами подходили к концу, Заикин делал вызов. Желающим из публики предлагалось померяться силами с тем или другим борцом, а затем и с самим Заикиным. Во время одного из таких вызовов с галёрки (стоячие места позади партерной публики) появился высокий, худощавый человек, более двух метров ростом, и заявил, что он принимает вызов на борьбу с профессиональными борцами. Назвался он рабочим одного из предприятий г. Вятки по имени Григорий Кощеев. Вид его был довольно курьёзен. В сравнении с упитанными тяжеловесами-борцами он со своими длинными руками производил впечатление Кощея Бессмертного, сказочного героя. Ажиотаж на галёрке вспыхнул с большой силой! Рабочие, прибывшие вместе с Гришей (так звали героя публики), кричали и требовали, чтобы борцы приняли Гришин вызов. Заикину как главе труппы борцов пришлось пригласить Гришу на ковёр. Но сначала предложили ему побороться с меньшим братом, с самым слабым из борцов. Гриша согласился, и в несколько минут его противник оказался на лопатках… На следующий вечер был назначен реванш. В газете «Вятский край» поднялась шумиха, и на следующее представление все билеты были раскуплены нарасхват.

Результат получился тот же. Гриша легко справился со своим противником. На следующее представление цирка цены билетов были несколько повышены и также все раскуплены азартными зрителями борьбы. На наездников, клоунов, жонглёров смотрели уже плохо, торопились увидеть борьбу. Гриша не подкачал и опять вышел победителем в русской борьбе. Своими длинными руками-рычагами он не подпускал близко к себе противника и захватывал его, как хотел. Когда дело дошло до самого Заикина, он свёл борьбу вничью. На этом встречи борцов закончились, а Гриша был привлечён в труппу борцов и с ними уехал на гастроли в другие города.

Года через два эта труппа борцов опять приехала в г. Вятку, среди них был и Григорий Кощеев, уже как профессиональный борец по французской классической борьбе. Так наш земляк выдвинулся на арену циркового искусства и стал принимать участие в турнирах борцов международного класса.

Чтобы привлечь в цирк больше посетителей, до приезда на гастроли труппы борцов, артистки цирка знакомились в садах и на улицах с молодёжью и приглашали её на представления. Сначала давали контрамарки, их можно было обменять в кассе на билет с доплатой половины стоимости билета или даже получить его бесплатно. От взрослых артисток не отставали и девочки-подростки. Они заводили знакомства с гимназистами и реалистами, зазывали их в цирк, обещая показать лошадей, дрессированных собачек и т. п.

Иногда в Вятку приезжали и отдельные гастролёры – канатоходцы и бегуны. Помню, например, о гастролях одного бегуна. Путём афишной рекламы он собрал в назначенный час на городской площади много народа, который расположился около растянутой кругом верёвки. Внутри этого круга бегал человек, одетый в клоунский костюм, а его подручный и жена ходили вдоль верёвки и собирали со зрителей деньги: кто, сколько мог, клали деньги в кошель или шляпу. Таким же порядком устраивали свои выступления и канатоходцы. Они протягивали на высоте 3–4 м канат, поддерживаемый на треногах-жердях, концы каната были укреплены в земле, и ходили по этому туго натянутому канату, с балансом, длинным шестом, держа его за середину. Затем, как полагалось, обходили публику и собирали деньги.

Небольшие балаганы на одну-две недели для шутовских представлений строились редко и, конечно, только в летнее время.

Перед балаганом строилась площадка – балкон. На него по лесенке поднимались зазывалы – размалёванный клоун-шут, женщина, одетая в костюм балерины, человек с каким-либо музыкальным инструментом. Они говорили куплеты в стихотворной, примитивной форме, вроде частушек, и приглашали почтеннейшую публику посмотреть представление в балагане. Предлагали заглянуть в кривые зеркала, посмеяться над собственным уродливым изображением или изображением соседа. Обещали показать говорящую голову, отрезанную от туловища и положенную на блюдо,  чудеса и иллюзионы.

Содержание балаганных представлений было самое примитивное. Инсценировались, часто пантомимой, отрывки из произведений русских писателей. Например, Н. В. Гоголя – отрывки из «Вечеров на хуторе близ Диканьки», или отрывки-сценки из «Мёртвых душ», «Тараса Бульбы» и другие. Артистов было, конечно, очень мало, поэтому вещи выбирались самые простые.

На предбалаганных возвышениях, а большею частью внутри балаганов, демонстрировались куклы в виде петрушек, мохнатых собак и даже городовых. Изображались разговоры между куклами, кончающиеся обычно потасовкой. Иногда изображался батрак, обиженный помещиком, который бил обидчика палкой. За него заступался жандарм или городовой, и обоим попадало от обиженного. Однако такие «представления» запрещались полицией, и виновным приходилось платить небольшой штраф. Посетители же балагана были очень довольны.

В 1890 гг. была большая мода на балаганные представления. Балаганы строились прочно и не на один год и располагались на Марсовом поле в Петербурге и на Девичьем поле в Москве, там и здесь собирались десятки тысяч зрителей. Эта мода в летнее время доходила и до г. Вятки. Она очень беспокоила столичное начальство. Поэтому в середине девяностых годов устройство балаганов было разрешено только Попечительству о народной трезвости под управлением принца Ольденбургского, затем в 1898 г. народные развлечения прежнего характера в Петербурге и Москве вовсе прекратились во избежание того, «как бы чего из этих гуляний не вышло». Также и в Вятке в эти годы строительство балаганов вовсе прекратилось…

К зрелищным мероприятиям в г. Вятке можно отнести и так называемое Общественное собрание, или Клуб, как его тогда называли. Клуб находился во втором этаже дома купца Поскрёбышева на углу ул. Спасской и Николаевской, где в настоящее время находится краеведческий музей.

Вход в Клуб был по широкой лестнице в два марша через узкий коридор с ул. Спасской. Лестница выводила в прихожую, где был мужской гардероб, отсюда в углу был проход, также через узкий коридор, в женскую комнату и гардероб. Здесь посетительницы клуба приводили в порядок свою одежду, причёски, пудрились и т. п. и проходили в танцевальный (зрительный) зал через дверь, находящуюся в дальнем, левом от входа, углу зала.

Над коридором и дамскими комнатами, вдоль стены зала, находились «хоры-балкон», где размещался оркестр музыкантов. Вход на балкон был из коридора в женские комнаты.

Непосредственно из мужского гардероба был вход в зал. Вдоль стен этого зала стояли диваны и стулья для танцующих и посетителей. Тут же у стены с окнами, выходящими на Спасскую улицу, стояли кресла для мамаш, сопровождавших девушек на танцы, и для зрителей. Из мужского гардероба можно было пройти в буфетные комнаты, в столовую, в курительную комнату, мужской туалет и кухню, далее в другие хозяйственные помещения, выходящие окнами на ул. Николаевскую.

Через танцевальный (зрительный) зал можно было пройти в гостиную – комнату с мягкой мебелью, небольшими столиками и с цветами, придающими ей уют. Окна из гостиной выходили на Спасскую улицу, а влево были комнаты, в которых играли в карты и бильярд. В конце этажа была библиотека-читальня, где можно было ознакомиться с местными и центральными газетами и журналами.

По воскресным дням и в праздники в Клубе устраивались семейные вечера, танцы для молодёжи под оркестр духовых инструментов. Музыкантов содержала пожарная команда и отпускала их для выступления на разных вечерах, торжественных собраниях, для сопровождения похоронных процессий и т. п. Этот же оркестр играл и в театре перед началом спектаклей для сбора публики, в антрактах – для её развлечения и аккомпанировал в оперетках гастролирующим труппам. На танцевальные вечера допускалась и учащаяся молодёжь. Танцевали здесь все танцы того времени – вальс, па-де-спань, венгерку, па-де-катр, мазурку, миньен, шаконь и обязательно в течение вечера три раза кадриль. Как тогда говорили – кавалеры приглашали дам на первую кадриль по обязанности, на вторую – по привязанности, а на третью – по любви. В перерыве между фигурами кадрили танцевали.