Письмо № 1
Дорогая Екатерина Александровна, здравствуйте!
Простите меня великодушно, что я не мог приехать на 2-й день праздника, но обстоятельства складываются как будто бы нарочно против меня. Второй день праздника я поехал с вечерним поездом в Ярославль к отцу с тем расчётом, чтобы на второй день поехать к Вам, но приехавши домой, мать нашёл больной, и вот весь день с нею проканителился. Сегодня пишу прошение об отпуске и после Крещения еду к Вам обязательно.
Мне очень хочется скорей всё кончить. Болтаться одному очень надоело. Праздник провожу очень, в общем-то, скверно. Так вот, дорогая Екатерина Александровна, дней через 10 я буду у Вас обязательно. Ждите. Мои родные со мною вполне согласны, так что ничто не мешает. Вы и Ваши родственники, пожалуйста, не беспокойтесь. А как Ваша карточка. Я всё жду её.
Пока до свидания. Передайте моё глубокое почтение Вашему папаше. Крепко, крепко Вас целую, Ваш Ваня.
23.12.1910 г.

Письмо № 2
Дорогая Катя, здравствуйте!
Шлю Вам свой привет и в наступающем году от души желаю счастья и всего, что бы Вы не пожелали хорошего, исполнилось.
Простите, что осмелился назвать Вас Катей, но это мне, во-первых, доставляет громадное удовольствие назвать одним именем, а во-вторых, думается, будто бы мы уже вместе навсегда, и Вы моя, и я Ваш. Прошу прощения за моё долгое молчание, но дело в том, что в праздники немного позавертелся с баночками, так что мой котёл плохо работал (Вы знаете, что я своих пороков не скрываю), хотя проходит и долго, и скучно, но в чаду опьянения как-то лучше, всё тяжёлое забывается.
Но теперь, наконец, образумился и очень этому рад. За время праздника в моей квартире был полный хаос, но теперь всё находится в полном порядке, в общем уже и начинает надоедать эта уборка, но беспорядок тоже не нравится. И вот всё-таки нет-нет, да и приберу всё.
И скучища же чёрная, Катя, просто ужас что такое, были моменты, что чуть было не решился что-либо сделать с собою непоправимое, но моя крошка (Володя – сын от первого брака. – Р. Л.) и Вы удерживали от этой глупости, чему очень и рад, особенно тяжёл был канун праздника. Все готовятся к празднику, спешат, суетятся, а я-то один себе, и ничего этого не приходится делать, хотя и люблю это делать. Всегда помогал своей покойнице [Марии], иногда и поспоришь из-за того или другого и тут же помиришься. Как это было хорошо. Но Бог даст: когда-либо вернётся это – всё утраченное счастье.
Ваши письма очень влияют на меня в лучшую сторону, правда. Хотя бы вот и сегодня: получив Ваше письмо, я тут же развеселился и начал мурлыкать песенку, хотя и пришёл утром в невесёлом настроении.
Большое спасибо, что Вы вспомнили о моей крошке, этим Вы сделали громадную радость, хотя ещё его и не знаете, но уже начинаете вспоминать и беспокоиться о нём. Что-то за последнее время пишут [родители Марии] редко. Третьего дня получил письмо, что он здоров, но желудок работает неважно: то крепит, то слабит. Хотя это и нормальное явление при искусственном питании, но всё-таки жаль страшно бедняжку. Я боюсь за него, будет ли он, дорогулька, жить, сумеем ли вырастить. Приеду к Вам, а от Вас поеду к нему. Нужно повидать, и поеду внезапно, чтобы увидеть, как он там живёт.
Заказные письма в Чебаково принимаются у нас. Есть заведующий этим делом, так что Вы, как только получите карточку, то немедля шлите мне. Я давно жду. Хотя Вас не вижу, но вот на карточку посмотрю, и всё станет лучше.
Пока до свидания, дорогая Катя. Целую тысячу раз и крепко-крепко.
Передайте моё глубокое почтение Вашему папе.
Ваш Ваня

Е. А. Колгашева

Письмо № 3
Здравствуй, дорогая Катя!
Шлю тебе свой сердечный привет!
Прости, голубка, что я не исполнил своего слова, т. е. это письмо посылаю не тогда, как обещал, а несколько позже; но, надеясь на твою Доброту, думаю, что ты меня извинишь. Доехал я благополучно, как только забрался в вагон, то нашёл себе удобное местечко и завалился бай-бай и только около самого Ярославля меня кондуктор разбудил. Выйдя из вагона, пошёл в вокзал, выпил стакан чаю и побрёл отыскивать вагон в поезд, который идёт в Чебаково. Там тоже удалось найти место. Опять спал до самого места. Шурки не видал до самого Чебаково, оказывается, ехали мы в разных вагонах. Чувствую себя в настоящее время отлично, но вчера, правда, было что-то не по себе, немножко мой котелок потрескивал. Как-то себя чувствует папаша? Очень рад, что я был у тебя. Я теперь спокоен сравнительно и тебе советую не волноваться, а то у тебя, как оказывается, характер очень неважный, ты слишком умеешь волноваться. Этого делать не нужно, будь гораздо спокойнее.
Вот опять хоть и пишу, но боюсь, что будешь опять волноваться. Дело-то в том, что я думал, думал и всё-таки не могу решить, когда лучше устроить нашу свадьбу, до или после Пасхи. Главное затруднение вытекает из того, что если венчание делать до Пасхи, то у меня на это нет денег. А если после Пасхи, то таковые у меня будут. Дело в том, что нужно, во всяком случае, кое-что себе сшить, а теперь прямо-таки не имею возможности это сделать. Желание моё искреннее таково: как можно скорей назвать тебя своею, это очень для меня было бы хорошо. Дело в том, что я умею любить и тебя люблю всем сердцем, но не умею жить так, чтобы мой любимый человек был от меня далеко, и мне тяжело, что я его не вижу. Не только что всегда, хотя и не часто, а вот хочу, что был мой кумир всегда со мною. И тогда я чувствую себя, как рыба в воде, но теперь ой-ой как плохо, а главное, тяжело ещё то, что из-за денег-то приходится отдалять блаженное время. Я приложу усилия найти денег и соединиться как можно скорее.
Вот сейчас пишу это письмо и смотрю на портрет своей покойной Мани и мысленно спрашиваю её совета, как лучше поступить: ждать ли дольше венчания, или ускорить его скоро, то мне кажется, что она начинает улыбаться и как будто бы хочет сказать: «Ваня, веди скорей Катю». Она, может быть, бедняжка, чувствует и жалеет меня, что я в одиночестве способен пропасть. Сегодня пишу только своим родным и описываю своё желание и жениться скорее и препятствие, вынуждаемое обстоятельствами, обождать до Пасхи; буду ждать, что ещё они скажут. Отпуска ещё не получил, говорил Начальнику, и он мне посоветовал обождать дня два, и, если не разрешат, или ничего не ответят, то написать вторично.
Вот, дорогая Катя, я тебе описал главную причину, отдаляющую нашу свадьбу. Относительно же того, что я раньше не хотел жениться раньше года, то решил не ждать, один я жить не могу, мне жить без любимого и любящего меня существа тяжело, и чувствую себя не человеком взрослым, а ребёнком. Но за этот день, который провёл с тобою и узнал ещё больше тебя, мне хотелось бы, чтоб это не прекращалось никогда. Очень уж хорошо я чувствовал себя в твоём обществе. День прошёл как-то незаметно, и незаметно до того, что даже не успели с тобой что-либо и поговорить. Мне было страшно приятно молчать и любоваться тобою. Правду ты, дорогая, сказала тогда, что как удивительно выходит то, что и хочешь что-то сказать, но забываешь. В этом отношении, я, правда, всегда теряюсь, я готов целые часы просидеть молча, только смотреть на любимого человека, ну и, кроме того, прости ради Бога, я малость позволил выпить лишнее, и это очень мешало.
Вот, заканчивая письмо, я всё-таки не теряю надежды на то, что авось, Бог даст, как-нибудь этот денежный вопрос устроится и явится возможность свадьбу сделать скорее. Потом вот ещё что, Катя, спроси, пожалуйста, своих родственников, как быть относительно колец. Годятся мои старые или же нужно обязательно покупать новые обручальные кольца, и когда они нужны: на богомолие или же на свадьбу. Это ты узнай и напиши мне.
Пока, до свидания. Целую тысячу раз и советую не волноваться, а надеяться на скорейшее окончание нашего дела. Передай глубокое почтение папаше и всем твоим родственникам. Как твоё здоровье, прошёл ли кашель, и прошла ли инфлуэнца. Береги своё здоровье, теперь ты обязана беречь себя для меня и моего крошки. Кстати, о Володе мне ничего не пишут, думаю послать тёще ругательное письмо, почему она молчит относительно его. Ну, до свиданья, дорогулька, пиши, пожалуйста, скорее, буду ждать каждый день. Ещё раз целую и не один только раз, а много-много.
Твой Ваня
08.01.1911. Чебаково

И. М. Бугаев

Письмо № 4
Дорогая Катя!
Здравствуй, шлю привет!
Письмо и карточку получил, за что очень и очень благодарен. Прости, что ничего не написал в день получения твоего письма и карточки, т. е. вчера, но пишу – и сегодня очень немного, можно сказать, что даже ничего не пишу. Но дело в том, что в день получения твоей карточки, у меня произошла крупная неприятность: из багажной кладовой украл кто-то два места багажа весом 1 п[уд] 32 ф[унта] на общую сумму 72 руб. Хотя кража произошла при посредстве взлома замка, но неприятно то, что это обнаружено несвоевременно. Дело уладилось так, что мне платить не придётся, но я очень взволнован этим случаем не потому, что украли, но потому что как будто судьба меня преследует – всё-то какая-нибудь неприятность.
Постараюсь успокоиться и ответить на твоё письмо, но сейчас прямо-таки так возбуждён, что еле-еле держу в руках перо. Ты, голубка, не волнуйся, всё обойдётся хорошо.
Целую тебя, а за отсутствием тебя целую карточку. Передай поклон всем твоим родным.
Твой Ваня-сиротина
12.01.1911 г.

Письмо № 5
Дорогая Катя, здравствуй!
Шлю свой поцелуй!
Прости за долгое молчание, но всё время ходил не в своей тарелке. Я уже сообщал о вышедшей неприятности, но знаю, что сообщил неясно, теперь поуспокоился и постараюсь описать подробно.
Дело в следующем: 9 числа у меня на станции ночью сняли в багажной кладовой замок, проверили остаток хранящегося багажа, но проверили не тщательно, т. к. не думали, что замок снят с целью кражи. Но вот 11-го числа пришли получать багаж, которого нигде я не нашёл. И вот тут снова проверили, и обнаружена недостача двух мест весом 1 п[уд] 32 ф[унта]. Тут-то уже при этом открытии я ужасно перетрусил, так как за несвоевременное обнаружение кражи могли отнести за мой личный счёт, и тогда пришлось бы платить за это мне. За каждый фунт багажа по 1 рублю, то есть на 72 рубля. И это бы сравнительно немного, но ведь получатели багажа могли заявить, что вещи стоят гораздо дороже, и весьма вероятно, что так они и сделают, и могут заявить не по 72 рубля, а даже на 720. Тогда бы очень было плохо. Но теперь, слава Богу, дело поставлено так, что мне платить не придётся, и вот только сегодня немного начинаю приходить в себя со всей этой неприятности. Да ещё в четверг ездил в Романов на девичник к Юргенсонам, попростудился и чувствую себя неважно, – головная боль, боль горла, сильный кашель и небольшой озноб. Но это, конечно, пройдёт.
Вот только сегодня, как следует, прочитал твоё письмо, которое прочёл с большим удовольствием, и очень рад, что наконец-то вижу перед собою твой образ на карточке. Дорогая Катя, решил нашу свадьбу до Пасхи не откладывать, раз денежный вопрос благодаря тебе исчерпан. Твоих 100 рублей вполне достаточно, так как свадьба будет не шикарная, а очень простая, и в первых числах февраля устроим таковую. Отпуск мне разрешили, скоро приеду сделать богомолье, а может быть, сделаю и правда так, как говоришь ты, то есть попрошу, чтоб увеличили мне отпуск, и сделали богомолье и потом дня через два свадьбу. Это я выясню, съездив в Ярославль к начальнику отделения. Ты, Катя, спрашиваешь о документах, так они все у меня в порядке, и кроме того, я скоро увижу священника и переговорю с ним об этом. Ведь венчание будет здесь, так, как говорили. Для меня так безразлично, где хочешь ты, или здесь, или у вас в Петровске. Ну, пока, до скорого свидания, целую тебя крепко, крепко. Поклон всем.
Твой Ваня
15.01.1911 г.

Письмо № 6
Дорогой мой ангел Катюня, здравствуй!
Шлю свой поцелуй.
Катя, в воскресенье я приеду обязательно, как и обещал, не приехать я не могу, потому что страшно хочется тебя видеть. Это время без тебя для меня тянется ужасно, но, слава Богу, что скоро, скоро будем всегда вместе. Очень рад, что ты со мной согласна относительно венчания здесь и рад, что твои родные тоже согласны на это.
Относительно вечеринки, которую ты хочешь ускорить, то я не имею против этого ровным счётом ничего, что тебе нравится, то нравится и мне. До свиданья, дорогая, послезавтра увидимся. Целую тебя тысячи раз, передай моё глубокое почтение Папаше, Серёже, Павле Васильевне и Александре Ивановне.
Твой любящий тебя от всего сердца Ваня, но только уже не горемыка, а счастливец. Ещё раз целую крепко-крепко.

Письмо № 7
Здравствуй, дорогая Катя!
Шлю свой сердечный привет.
Катя, ужасное что-то творится в моей жизни, особенно за последнее время. 17 числа из конторы кто-то украл тиски, которыми пломбируются вагоны, и из-за этого вышла такая неприятность, что Боже упаси. Сегодня приезжал ревизор, делал расследование. До этого все боялись, каждый боялся, что его признают виновным, но расследование не признало никого виновником в этом случае. Это происшествие замучило до невероятности.
Не отвечал я тебе, дорогая моя Катюня, потому что не знал, когда приеду на богомолье, ждал письма от моих папы и мамы, и вот мама вместо письма приехала сама и решили ехать в воскресенье 23 числа. К этому времени ты, дорогая, приготовь попа, если уж он обязательно нужен, приедем в час дня, и приедет нас много: я, мама, Александр Михайлович (брат И. Бугаева. – Р. Л.) и, может быть, Клавдия Николаевна.
Только, Катя, обращаюсь к тебе, папаше и всем другим с просьбой не беспокоиться и лишнего ничего не приготовлять. Чем проще, тем лучше. Я приеду не пить, не есть, а к тебе, и кроме тебя ничего мне не нужно.
Радуюсь тому, что скоро я буду видеть тебя постоянно, вот будет кого пробирать, а то право всё некого теперь и поругать-то, а себе как-то, думается, неудобно. Уж лучше будет, что поругаешь меня ты, а кстати сказать – пробрать меня следует.
Ну, голубка моя, жди меня в воскресенье, приеду обязательно. Согласно уговора – это письмо посылаю заказным. Целую тебя крепко и много-много раз, твой навсегда. Ваня.
Мой привет всем, всем.
Ещё раз целую тебя.
20.01.1911 г.

Письмо № 8
Дорогая Катюра, здравствуй!
Шлю свой сердечный привет и крепко целую.
Катя, на все мои просьбы поехать в Петровск Начальник категорически отказался, между прочим, говорит, что же вы раньше говорили, что свадьба будет в Чебакове, и он уже написал в Романов о высылке лошадей. Лошади все будут бесплатные. Составил и, между прочим, смету расходов, Я теперь положительно не знаю, как и решить, где лучше устроить. И тебе-то хочется сделать удовольствие, устроить там у вас и не хочется ссориться с Начальником. Если в Петровске, то и мне-то меньше было бы хлопот, а здесь – так придётся-таки побегать. Милочка Катя, будь добра, уговори Александру Ивановну и Павлу Васильевну и своих подруг поехать сюда. Проезд ничего не будет стоить. Шура встретит и привезёт сюда. А отсюда можем поехать все вместе.
Ужасно неприятно, правда, это вышло у нас.
Пиши скорей, как ты и папа думаете об этом, я же со своей стороны просил всех сделать в Чебакове. И прошу всех, убедительно всех приехать сюда.
Пока до свидания, дорогая Катя, целую тебя, береги себя.
Жду с нетерпением 6 февраля.
Передай почтение Папаше, Александре Ивановне, Павле Васильевне.
Твой навсегда
Ваня
24.01.1911 г.

Письмо № 9
Здравствуй, дорогая Катюря!
Целую тебя, шлю привет.
Дорогая Катя. Много писать сейчас тебе не буду, а ограничусь одним. Вещи, как я говорил, отправь большой скоростью, за проезд будет стоить по 20 коп. за пуд. Деньги за провоз, как ты и папаша хотите, можете уплатить там, или же уплачу я здесь, это не так важно.
Наш свадебный вечер будет не в Медведеве, как я говорил, а будет у Шуры в квартире, это во всех отношениях будет лучше. А вот, дорогая моя цыпочка, я думал и думал всё время как бы не забыть чего, и всё-таки умудрился забыть. Дело в том, что нужно было мне вчера взять у тебя твои документы, а именно, метрики и паспорт. Но вот, что же теперь делать, забыл да и только. И вспомнил об этом уже только тогда, как спросил эти документы у меня священник, у которого я сегодня вместе с Начальником был. Так вот, Катюня, чтобы их опять не забыть в субботу, ты их, пожалуйста, не забудь приготовить. Высылать не нужно, я приеду за тобой и возьму. Если у тебя нет обоих этих документов, то нужно всё-таки который-либо, хотя один, но обязательно чтобы был.
Извини, милочка, что так написал, но, правда, время очень мало. Не забудь, ведь завтра первое число, и, следовательно, нужно делать отчёты, поработать нужно много, спать уж некогда.
Доехал благополучно, и всё на станции хорошо. Целую тебя крепко-крепко. Любящий тебя с каждым днём всё больше и больше, твой Ваня.
Шлю своё глубокое почтение папаше, Серёже, Александре Ивановне, Павле Васильевне с Капочкой.
До свиданья, дорогуля. Слава Богу, остаётся только 5 дней, и мы будем вместе, скорей бы эти 5 дней пролетели, и буду я счастливцем.
До свиданья мой ангел.
Целую, твой Ваня             31.01.1911 г.