П. А. Садырин. На путях борьбы и исканий (1906–1917 гг.)
(Продолжение, начало в выпуске 14)

Б. В. Садырин

Автор продолжает рассказ  об известном общественном деятеле России, депутате I Государственной  Думы П. А. Садырине (1877–1938). В этом  выпуске речь пойдёт о его жизни в 1906–1917 гг.

Москва. Народный университет им. А.Л. Шанявского

Достоянием истории стали предвыборные страсти, работа в Думе, разгон её, тюремные застенки для непокорных думцев. Павел Александрович Садырин жил и работал в Москве. Но память у вятской полиции о бывшем депутате I Государственной Думы, происхождением из крестьян Котельничского уезда, сохранилась. Об этом, например, говорит один документ – из разряда секретных. Орловский уездный исправник Гребёнкин докладывал 28 мая 1912 г. в канцелярию вятского губернатора о благонадёжности орловского земского врача Иосифа Антоновича Романина: «…в г. Орлове проживает с 1898 г., прибыл из Яранского уезда; в тревожное время в 1905–1906 гг. Романин вращался среди лиц сомнительной благонадёжности, хотя сам лично активного участия ни в чём предосудительном не проявлял; в 1906 г. в квартире Романина было не разрешённое собрание, устроенное приезжавшим к нему членом I Государственной Думы Павлом Александровичем Садыриным, которым на собрании произнесена была речь по вопросам, разбиравшимся в Государственной Думе…»¹.

А москвич Садырин продолжал вести переписку с Н. А. Чарушиным. В своих письмах он сообщал о том, что близко познакомился с московским издателем Александром Петровичем Чарушниковым, который поддерживал газету Чарушина. По словам премьер-министра Столыпина, самую революционную провинциальную газету в России: в ней «правительство называется не иначе, как кровавое»².

Нужно сказать о том, что помогали газете и другие земляки. Так, артист Императорских театров, сын вятских крестьян Ф. И. Шаляпин в 1908 г. писал из Петербурга в Вятку редактору «Вятской речи»: «Позвольте мне, как вятичу, принести посильную помощь вашей газете – я знаю, как читающая публика нуждается в вашем печатном органе. Прилагаю при сём 200 (двести) рублей. Артист Фёдор Шаляпин. 20. XI. 1908. СПб»³. Кстати, именно по этому поводу Садырин встретился с Шаляпиным в середине октября того же года.

В 1908 г. в Москве состоялся акт открытия Народного университета. В его правление вошли: председатель Н. В. Давыдов, Н. И. Астров, Н. М. Кулагин, А. Н. Реформатский, Н. В. Сперанский, В. М. Хвостов и несколько позже П. А. Садырин. Об этом и дальнейших событиях вспоминал М. В. Сабашников.

Прошло несколько лет. 21 июля 1911 г. в Москве, на Миусской площади состоялась торжественная закладка нового здания Городского народного университета имени А. Л. Шанявского. Присутствовали различные высокие чины, благотворители, профессора Н. В. Сперанский, А. Ф. Фортунатов, слушатели и слушательницы университета. Звучали речи, приветствия. Торжество закончилось чтением приветственных телеграмм, которые были прочитаны секретарём университета Садыриным.

М. В. Сабашников писал довольно подробно об этом торжестве и давал высокую оценку нашему герою: «При образовании правления Университета мы по рекомендации Н. И. Астрова провели в секретари правления П. А. Садырина. Человек исключительной энергии, большой работоспособности, прирождённый организатор и администратор, опытный в обращении с людьми и способный всецело отдать себя на нелёгкую работу в Университете, П. А. Садырин для практического осуществления первого русского вольного Университета оказался настолько же ценным и нужным, настолько такой знаток истории народного образования в Западной Европе и у нас как Н. В. Сперанский был полезен для теоретического обоснования принципов вольного университета»⁴. (Курсив автора. – Б.С.).

Можно только радоваться и с великим уважением воспринимать слова умного человека о нашем земляке. И с не меньшим интересом продолжать читать его рассказ о Павле Садырине: «Между тем Павел Александрович был перводумцем, после роспуска I Думы участвовал в Выборгском воззвании, был привлечён за то к суду, приговорён к тюремному заключению, которое и отбыл… «Выборжцы» были ограничены в общественных правах, и в ряде губерний дворянские собрания шли дальше суда и правительства, с шумом исключая их из своей среды. Не может быть сомнений, что такое лицо министерство не утвердило бы в должности. Но министр просвещения А. Н. Шварц при пересмотре устава внёс лишь требования утверждения председателя попечительского совета со стороны министра и председателя правления со стороны попечителя губернского округа. Члены правления вступали в должность без утверждения, и благодаря этому П. А. Садырин мог отдать свои недюжинные силы молодому университету с первых почти дней его функционирования до самого его закрытия»⁵.

Когда М. В. Сабашников был избран председателем правления университета, Павел Александрович послал ему телеграмму, в которой известил Михаила Васильевича о его утверждении в этой должности.

В 1915 г. Садырин опубликовал в газете «Вятская речь» большую статью под названием «Памяти пионера русского свободного просвещения»⁶. Она была подготовлена в связи с 10-летием подписания дарственной о передаче принадлежащего А. Л. Шанявскому недвижимого имущества Московскому общественному управлению для создания в Москве народного университета.

Итак, Садырин принимал активное участие в работе Московского народного университета имени А. Л. Шанявского, был секретарём его правления. Эпизодически читал в университете курс кооперации. Занимался общественной деятельностью, являясь членом ЦК конституционно-демократической партии, сотрудником газеты «Русские ведомости». Кстати, он состоял членом-пайщиком товарищества этой газеты. По словам М. В. Сабашникова, оно было довольно замкнутым и принимало в свой состав людей с большим выбором. Вместе с ним новыми пайщиками стали М. В. Сабашников, А. А. Кизеветтер, Л. Н. Юровский, Н. В. Якушкин и другие.

Внимание П. А. Садырина привлекало состояние культуры и на родной Вятской земле. Так, он, как общественный деятель, в 1916 г. оставил свою подпись под обращением в поддержку проекта создания Центра, который бы мог объединить все существующие в г. Вятке научно-просветительные общества и учреждения: художественно-исторический музей, «Трифоновский церковно-археологический музей» и т. д. Под этим проектом оставили свои подписи также художники В. М. и А. М. Васнецовы, М. С. Нестеров, А. А. Рылов, Н. К. Рерих, профессора Д. Н. Анучин, Д. К. Зеленин, А. А. Спицын и многие другие учёные и общественные деятели⁷.

П. А. Садырин и Московский народный банк

В 1912 г. П. А. Садырин выступил с докладом «Московский народный банк» на I учредительном собрании акционеров банка. Он стал одним из его учредителей и членом правления.

Павел Александрович напомнил, что ещё в апреле 1908 г. кредитная секция I Всероссийского кооперативного съезда в Москве «высказалась за необходимость учреждения у нас в России самостоятельного банка, который принял бы на себя обслуживание всех наших кооперативных предприятий банковским кредитом. Выполнение этой трудной задачи принял на себя состоящий при Московском обществе сельского хозяйства «Комитет о сельских ссудо-сберегательных и промышленных товариществах».

Несколько лет шла разработка устава Московского народного банка, который, наконец, 3 февраля 1911 г. был озвучен Советом министров и 3 марта утверждён министром финансов. 29 сентября 1911 г. устав банка был опубликован. И, по словам Садырина, «не позднее 29 марта (1912 г.) Банк должен открыть свои действия».

Уставом на первый план ставились интересы кооперации. Состав акционеров банка: 84% – кооперативы и только 16% – частные лица. И среди последних преимущественно лица, сочувствующие кооперативному движению. Народный банк должен проявлять «свою деятельность исключительно в интересах кооперации».

Садырин говорил о том, что Народный банк должен основывать свою деятельность преимущественно на существующих уже кооперативных союзах и земских кассах, содействовать возникновению новых союзов с тем, чтобы в будущем превратиться в чисто кооперативный банк. Стать финансовым центром русской кооперации, «чтобы по мере своего роста он содействовал освобождению кооперативных учреждений от посторонних экономических влияний и выводил их на дорогу самодеятельности, без коих кооперация не может получить надлежащего значения. Всякая опека, даже благожелательная, для кооперации вредна. Правильная политика государственной власти, оказывающей в настоящее время громадные материальные содействия кредитным кооперативам (к марту 1912 г. открыто им кредитов около 100 млн. руб.), должна быть направлена к тому, чтобы кооперативы постепенно переходили на путь самостоятельного существования. В этой ситуации Народному банку предстоит большая работа».

П. А. Садырин очень уверенно заявил, что банк будет одним из центров, объединяющих разные интересы кооперативного движения⁸.

Прошло совсем немного времени, и бдительное Министерство внутренних дел направило докладную записку председателю Совета Министров В. Н. Коковцеву. В ней, в частности, сообщалось о том, что нарушены правила при учреждении МНБ. Более того, «около 200 частных вкладчиков взяли акции исключительно с идейной целью, чтобы поддержать новый центр оппозиционных революционных сил». На собраниях акционеров-учредителей банка «присутствовало около 500 человек, среди которых были представители крестьян, приказчики, артельные старосты, несколько священников, земские служащие и до 50% полуинтеллигентов ярко выраженного левого направления, руководителями же явились депутаты I Госдумы Садырин и присяжный поверенный Никитин – будущий юрист-консультант банка…». В записке выражено опасение, что банк может стать «легализованной организацией для поддержания оппозиции в стране»⁹.

И Министерству финансов очень не нравились «монополистические тенденции» Народного банка. Оно, подготавливая проект казённого Центрального банка для обслуживания кооперативов, стремилось низвести роль МНБ до роли обычного Московского центра¹⁰.

Уместно сказать о кооперации в России. Если до 1905 г. в стране существовали отдельные кооперативы, то после 1905 г. началось массовое создание кооперативов с активным участием крестьянства в их организации и работе. Особенно широко развитие кооперации происходило в годы Первой мировой войны и Февральской революции. Кооперация помогала объединять комитеты крестьянских хозяйств, организовывать покупку и сбыт товаров, бороться против спекуляции частных торговцев. По приблизительным подсчётам, к 1917 г. в России было 7,8 тыс. сельскохозяйственных обществ и товариществ с 1,8 млн. членов и 2,9 молочных с 0,5 млн. членов. Кооперация, обслуживающая сельское население, насчитывала 56,6 тыс. кооперативов с численностью членов 18,6 млн. чел.

Правительственная опека над кооперацией, попытки жёсткого контроля над ней вызывали критику со стороны руководства кооперативного движения.

Сельскохозяйственная кооперация находилась в ведении Министерства землеустройства и земледелия¹¹.

Работа в «земгоре»

Активно и плодотворно трудился Садырин во Всероссийском союзе городов (ВСГ) и Всероссийском земском союзе (ВЗС).

Союзы земств и городов («земгоры») возникли в России с начала Первой мировой войны. Первоначально они занимались исключительно практической работой, оказывали помощь самодержавию по обслуживанию армии, помогали беженцам, инвалидам и т. п.

Постепенно деятельность союзов всё более политизировалась, что вызывало недовольство правительства.

После Февральской революции деятели союзов земств и городов оказались у руля государственной власти. Союзы призывали население поддерживать Временное правительство и вести борьбу на фронтах до победного конца. Практическая деятельность Союзов резко снизилась, кое в чём была даже свёрнута¹².

Союзы просуществовали до конца 1918 г. Совнарком ликвидировал Союзы земств и городов, передал их имущество Высшему Совету Народного Хозяйства (ВСНХ) и его органам на местах. Но до этого было ещё довольно далеко.

В октябре 1915 г. постановлением Главного Комитета Всероссийского союза городов Садырин был назначен его представителем при Министерстве (в совещании по топливу) от г. Москвы¹³.

Через несколько месяцев, 3–4 января 1916 г., он участвовал в экономическом совещании при ВСГ вместе с А. В. Чаяновым, В. Г. Громаном, Н. М. Кишкиным, кн. Д. И. Шаховским. Среди приглашённых на это совещание были Н. П. Макаров, А. А. Рыбников и др.¹⁴

В то время тема кооперативного движения находила своё отражение в земских изданиях. Так, «Известия Главного Комитета ВЗС» в марте-апреле 1917 г., в обзоре печати по вопросам кооперативного движения в 1916 г. сообщали о том, что кооперативное движение по-прежнему продолжает развиваться с неудержимой силой. В кооперацию широкими потоками продолжают вливаться массы деревенского и городского населения: «…в начале 1916 г. во время курсов по кооперативному строительству был произведён подсчёт действующих в России (союзных кооперативных. – Б. С.) объединений, причём число их было установлено в 303…». Война и разруха, отмечалось в обзоре, подтолкнули естественное развитие кооперации¹⁵.

12–14 марта 1916 г. в Москве состоялся IV съезд ВСГ. На съезде рассматривалось и обсуждалось положение с организацией тыла и по делам фронта, с эвакуацией раненых, деятельность главного комитета по снабжению армии, помощи беженцам и др.

14 марта на заседании подсекции «Вопросы отопления» секции по экономическим вопросам были заслушаны семь докладов, первым выступил Садырин на тему «Государственная политика в области снабжения страны топливом». В принятой резолюции съезд признал необходимым выработать общий план снабжения страны топливом. Он должен включать в себя следующее: составление баланса топлива, меры по увеличению добычи и заготовки его, меры по рациональному использованию топлива и его экономии, меры по борьбе со спекуляцией топливом и злоупотреблениями по его перевозке и др.

На съезде в число 65 вновь избранных членов Главного Комитета ВСГ вошли П. А. Садырин, Н. В. Некрасов, М. В. Сабашников¹⁶.

Росло признание делового авторитета нашего земляка. Постановлением Главного Комитета и Исполнительного бюро в июле 1916 г. он был утверждён представителем Союза городов в Главном Комитете по снабжению армии и представителем Союза в Распределительном Комитете при Московской городской управе по обеспечению Москвы топливом¹⁷.

В октябре 1916 г. Садырин, вероятно, участвовал в решении вопросов передачи кожевенного дела Всероссийскому земскому союзу. 18–19 февраля 1917 г. состоялось совещание по вопросам кожевенного дела, проходившее при Главном Комитете. Обсуждались условия, в которых приходилось работать Союзу по сбору и распределению кожевенного сырья в условиях войны. В нём приняли участие до 40 представителей местных органов Земского союза. Председательствовали на этом совещании кн. Г. Е. Львов, С. Д. Шипов и П. А. Садырин¹⁸.

И, наконец, П. А. Садырин в числе членов Главного Комитета ВСГ – М. В. Челнокова, Н. М. Кишкина, М. В. Сабашникова, Д. И. Шаховского и других – был участником VI съезда ВСГ¹⁹.

Говоря о земской деятельности П. А. Садырина, следует сказать об участии в работе ВСГ и ВЗС вятских земств. Во многих выпусках «Известий…» сообщалось о работе в помощь фронту в 1914–1917 гг. земств городов Вятки, Глазова, Котельнича, Елабуги, уездов Малмыжского, Нолинского, Сарапульского, Слободского, Уржумского, Яранского (сбор земствами денежных пожертвований, устройство коек в госпиталях, открытие питательных пунктов и лазаретов, оборудование госпиталей, бань-прачечных и дезинфекционных станций, организация помощи беженцам, подготовка и отправление подарков на фронт и т. д.).

В «Известиях…» также рассказывалось и о благотворительной деятельности наших земляков, в частности, художника А. М. Васнецова, практической работе психиатра В. М. Бехтерева, о пожертвованиях Больше-Шурминского волостного попечительства, прихожан села Удугучино Вятской губернии и др.²⁰

Противостояние

Вот мы и подошли с П. А. Садыриным к 1917 г. До этого царский режим упорно отклонял все предложения либеральных кругов о том, чтобы расширить полномочия Думы, привлекать в правительство деятелей, пользующихся общественной поддержкой, более широко опираться на земства и города, на кооперацию… С конца 1916 г. режим начал осуществлять план нейтрализации растущего оппозиционного движения. В Москве закрывались съезды Союзов земств и городов, которые активно призывали реорганизовать центральную власть.

И прежде, чем приступить к рассказу о жизни и деятельности П. А. Садырина в послереволюционный период, мне хотелось бы в сжатой форме проследить то, как складывались взаимоотношения двух политических противников – конституционно-демократической партии и Российской социал-демократической рабочей партии. И сделать это только для того, чтобы лучше понять в дальнейшем причины изоляции квалифицированного специалиста-аграрника, бывшего члена ЦК партии народной свободы.

Либералы, будущие кадеты в своё время были полны надежд на царя, который, как им казалось, мог дать народу, крестьянам мир и благоденствие²¹.

У российских социал-демократов таких иллюзий не существовало. Ещё на III съезде РСДРП, в 1905 г. на первый план, по предложению В. И. Ленина (он делал доклад по аграрному вопросу), было выдвинуто положение о конфискации помещичьих, удельных и церковных земель.

Воспользовавшись полученной свободой собраний, союзов, печати, большевистская партия активно пошла в народ. Её представители работали по осуществлению лозунга: пролетариат России вместе с крестьянством борется за землю и волю.

Ленин предполагал, что весной 1906 г. поднимется крестьянство. Он решительно призывал не поддаваться конституционным мечтаниям, а поддерживать, вопреки мелкобуржуазным утопиям, революционные выступления крестьянства.

В мае 1906 г., когда Дума стала отражать крестьянские настроения, Ленин уделял ей большое внимание. За это время он написал статьи: «Рабочая группа в Государственной Думе», «Вопрос о земле в Думе», «Ни земли, ни воли», «Кадеты мешают Думе обратиться к народу» и др. В этих статьях имелось в виду одно – добиваться смычки рабочего класса с крестьянством, поднимать крестьян на борьбу за землю и волю, не дать кадетам возможности заключить сделки с правительством. Ленин был решительно настроен против кадетов во время работы I Государственной Думы и в период выборов во II Государственную Думу: никаких блоков с кадетами!

Непримиримая позиция Ленина по отношению к кадетам ярко выразилась во время Февральской революции и вскоре после неё.

В апреле 1917 г. лидер кадетской партии, министр иностранных дел П. Н. Милюков в своей ноте от имени Временного правительства заявил, что оно, выполняя все обязательства перед союзниками, поведёт войну до победного конца.

Верен остался себе и кадет П. А. Садырин. Он в числе 40 представителей Московской городской Думы участвовал в открывшемся 7 августа 1917 г. в Петрограде «Особом совещании по обороне». Цель совещания заключалась в том, чтобы вновь поставить вопросы обороны на очередь и создать вокруг них мощную демократическую организацию, которая могла бы справиться с этой задачей, во что бы то ни стало.

Большевики сразу же объяснили, что правительство обещает выполнить обязательства перед Антантой, данные правительством Николая II, что эти обязательства не перед народом, а перед буржуазией.

В августе 1917 г. Временное правительство назначило комиссию по выборам в Учредительное собрание, состоящую из кадетов и правых эсеров. После Октябрьского переворота комиссия бывшего правительства отказывалась представлять Совнаркому отчёт о ходе выборов, которые состоялись в ноябре 1917 г. В декабре комиссия была распущена. Кадеты проиграли. В январе 1918 г. постановлением ЦИК Учредительное собрание было распущено²².

Борьба большевиков с кадетами закончилась поражением последних. Член ЦК конституционно-демократической партии П. А. Садырин Октябрь встретил враждебно. Но об этом разговор пойдёт в следующей статье.

Продолжение следует

Примечания

1 ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 1339. Т. 2. Л. 945.
2 Книга : исследования и материалы : сб. М., 1985. С. 93.
3 Садырин Б. В. Вятский Шаляпин. Киров, 1998. С. 121.
4 Сабашнков М. В. Воспоминания. 2-е изд., доп. М., 1988. С. 371–373.
5 Там же.
6 Садырин П. А. Памяти пионера русского свободного просвещения // Вят. речь. 1915. 12 нояб.
7 Лебедев А. С. Дом инвалидов – Центр науки, искусства и общественности // Вят. речь. 1916. 2 апр. (№ 72). С. 3.
8 Хрестоматия по истории СССР : 1861–1917 : учеб. пособие для пед. ин-тов по спец. «История» / сост. В .Ф. Антонов [и др.]; под ред. В. Г. Тюкавкина. М., 1990. С. 386–388.
9 Там же. С. 389–390.
10 Там же. С. 390.
11 Там же. С. 357–358.
12 Погребинский А. П. К истории Союзов земств и городов в годы империалистической войны // Ист. записки. М., 1941. Т. 12. С. 39–60.
13 Изв. Всероссийского союза городов. 1915. № 8 (Окт.). С. 75–76.
14 Там же. 1916. 15 янв. (№ 24). С. 1–24.
15 Изв. Главного Комитета Всерос. земского союза. 1917. 1 марта – 1 апр. (№ 58–60) С. 64–66.
16 Изв. Всерос. союза городов. 1916. 1–15 марта (№ 27–28 ). С. 31, 52–56, 61.
17 Там же. 1916. № 35. С. 382–383.
18 Изв. Главного Комитета Всерос. земского союза помощи больным и раненым воинам. 1917. 1 марта – 1 апр (№ 58–60). С. 5–9.
19 Изв. Всерос. союза городов. 1917. Апр. – май (№ 43–44 ). С. 50.
20 Изв. Всерос. союза городов. 1914–1917.
21 Руднева С. Е. Демократическое совещание (сентябрь 1917 г.) : история форума. М., 2000. С. 19–20.
22 Из декрета СНК о роспуске Учредительного собрания» 6 января 1918 г. // Хрестоматия по отечественной истории (1914–1945 гг.) : учеб. пособие для студентов вузов / под ред. А. Ф. Киселёва, Э. М. Щагина. М., 1996. С. 180, 257–258.