Главная > Выпуск №14 > Какая-то детская книга

Какая-то детская книга

Копанева, Т. А. Тайна Добра, или Как не стать Бабой Ягой / Т. А. Копанева. – Киров : «О-Краткое», 2007. – 196 с. : цв. ил.

Яркая сине-оранжевая обложка и почти двести глянцевых страниц, на которых плоды кропотливого труда художника-оформителя, вызывают восхищённое: «О-о-о-го!». Когда ставишь такую книгу в один ряд с потёртыми тёмно-зелёными пушкинскими и щедринскими сборниками, становится чуточку стыдно: глянцевая красотка затмевает классику.

– На, – протягиваю «Тайну Добра» взбалмошной одиннадцатилетней племяннице. – Наберись мудрости!
– Уау! – в широко распахнувшихся глазах заискрился сорочий блеск.
…Через полчаса нахожу оставленную «кверху брюхом» книгу.
– Ну и как это называется? – спрашиваю.
– А мне и двадцати страниц хватило понять, что эта книга не для меня, слишком детская!

Вот те раз! Рекомендованное для среднего школьного возраста произведение, для моей «малолетки» – детское. Пробую разобраться, в чём загвоздка.

Наперёд скажу, в один присест «Тайна Добра» не читается, осилила на пятый раз. Не скажешь, что сказка скучная. Не скучная, не нудная, не надоедливая… Скорее – чересчур нравоучительная (видимо, племянница это сразу «просекла»). Движение сюжета проходит от конкретной точки «А» к конкретной точке «Б». И с первых страниц есть несокрушимая уверенность в том, что путь будет обязательно пройден, невзирая на чётко выстроенную, по-учительски точную очерёдность всех сюжетных поворотов и ситуаций. И пока Илюша со своим верным другом, котом Дроней, идут в Царство Чёрной Ведьмы спасать Настеньку, не прерывается диалог-рассуждение о том, «что такое «хорошо», а что такое «плохо». Опасное путешествие прерывается встречей с Ветром, Королём Камней, Лешим, Водяным, Королём Лебедем и многими-многими другими, а сюжетная линия вновь и вновь сворачивается в форму дискуссионного «круглого стола» с мудрыми наставниками и послушными учениками.

Важные, на взгляд автора, выражения и выводы своеобразных «круглых столов» выделяются жирным шрифтом. Вот, например: «Добро счастье приносит», «Бабой Ягой не рождаются, ей становятся», «Человек не только рождается, но и возрождается», «Слишком много жаловались мы на жажду, и чуть Жизнью не поплатились». Наверное, таким образом Тамара Копанева пытается убедить читателя в том, что все эти реплики – не просто реплики, а настоящая коллекция афоризмов. И что нам следует вырезать их, в смысле запомнить, и бережно складывать в своих «шкатулках» – в смысле – головах. Но вот только назидательный тон, «умноженный» на графическое выделение, не столько приводит к достижению авторской цели, сколько противно сверлит глаза. Вся эта «сформулированная» смысловая тяжеловесность выглядит как сборник правил: ты не должен поступать так, иначе будешь наказан; совершишь худое – мы от тебя отвернёмся; будь смирён – и будет тебе счастье.

Из-за чего произошёл такой эффект? Из-за шрифтовых выделений, во-первых. А во-вторых, из-за менторского тона. Литературная сказка, в жанре которой написана книга, «собирается» из подбора типичных героев и содержания, «питающегося» классическими текстами: баснями, сказаниями, народными сказками. А это сколько ж мудростей! Для Тамары Копаневой, работающей с детьми практически полвека, из которых 30 лет она отдала редактированию детских телепередач, припомнить содержание множества сказок не составило труда. Читаешь и думаешь: вот он, пушкинский дуб у Лукоморья; кот, то ли из «Руслана и Людмилы», то ли из «Зазеркалья» Кэрролла. И «Гадкий утёнок» вспоминается. Большинство персонажей «вышли», правда, из народных сказок: Илюша – он же Иван-царевич, спасает от погибели Прекрасную Царевну – Настеньку. Но автор копает глубже. Герой пытается уберечь любимую не просто от гибели, но от, так сказать, нравственного падения, потери человеческого облика, как в прямом, так и в переносном смысле. В результате читатель среднего школьного возраста получает не «сказку – ложь, да в ней – намёк», а учебник отличного  поведения.

Есть ещё в этой литературной сказке одна особенность – не особенность, но странность точно.

– Подойди ко мне, – кричу племяннице, – послушай, как тут пишут: «Дубина ты стоеросовая», «Ну и острый же у тебя язычок, котина-скотина! Надо бы отрезать!», или вот ещё: «Да у тебя не избушка, а шарашкина контора!», «Настоящие чудовища: хулиганы, пьяницы, воры и наркоманы». Нравится?

В ответ девчушка только хохотала, а в глазах удивление: «Неужели так и написано?». Вот когда вспомнился «пройденный» по введению в теорию литературы Белинский, который сказал, что «каждое произведение искусства непременно должно рассматриваться в отношении к эпохе, к исторической современности и в отношении художника к обществу». Но ведь это не значит, что язык современной литературной сказки обязательно должен вмещать жаргонную и сленговую лексику. Неужели сегодня о высоком – о тайне добра, например, надо писать «низким» языком?

Я. В. Останина