Главная > Выпуск №13 >

Регион

Региональные особенности церковной реформы Александра II
(на примере Вятской епархии)

А. В. Скутнев

Между прошлым и настоящим можно выявить немало параллелей. Именно это обстоятельство заставляет говорить об актуальности той или иной исследовательской темы. Мы до сих пор живём в обществе переходного типа, на стыке глобальных цивилизационных изменений. Не случайно, что интерес к подобным периодам отечественной истории колоссален. Одним из наиболее близких по времени и безусловно по своему значению является эпоха Великих реформ второй половины XIX в. На протяжении последних пятнадцати лет историками изучены совершенно разные аспекты реформ Александра II, и тем не менее остаётся ещё много белых пятен, которые ждут своего часа.

К сожалению, незамеченной исследователями остаётся церковная реформа. Пальма первенства в её изучении принадлежит проф. С. В. Римскому, который собственно и обозначил круг основных проблем по реформированию церкви во второй половине XIX в.1 Исследования С. В. Римского основаны главным образом на общероссийском фоне и данных по южным и западным епархиям. Вместе с тем в силу больших пространств и явной неоднородности в социальном, экономическом, культурном и религиозном плане российских регионов ситуация в других епархиях могла подчас серьёзно отличаться от ситуации в целом по стране.

Одной из самых больших по численности населения во второй половине XIX в. была одна из старейших северных епархий – Вятская. Именно на её примере можно рассмотреть ход церковной реформы в Вятско-Камском регионе. Территория епархии составляла 170 тыс. кв. вёрст и была больше многих центральных российских епархий. По числу жителей Вятская епархия занимала второе место по стране. И, наконец, 22% проживающих в епархии не были этническими русскими, а значит, количество проблем удваивалось.

Отцом церковной реформы по праву считается министр внутренних дел П. А. Валуев. Он в течение нескольких лет упорно добивался проведения намеченных им преобразований. Наконец, в 1863 г. при Синоде начало работать специально утверждённое Присутствие, которое разработало ряд мер по улучшению церковной жизни, известных как церковная реформа. Главным пунктом церковной реформы было, безусловно, улучшение материального положения духовенства. Данную проблему реформаторы пытались решить комплексно. Один из способов – перевод священно- и церковнослужителей на государственные оклады – был известен давно. Перевод приходов на оклады начался ещё при Николае I. Жалованья ждали все священно- и церковнослужители. Его получение было счастливым событием в жизни причта. А. Попов вспоминал, что причт, где работал его отец, с огромной радостью в полном составе поехал получать оклад за полгода за десятки вёрст в Вологду. Затем в квартире знакомых разделили деньги между собой и тут же отметили это событие, выпив водки2.

Большая часть казённых денег шла на обеспечение духовенства девяти западных, Рижской и Холмско-Варшавской епархий. Это вполне объяснимо, ведь там доминировало неправославное население, а значит и жить только на доходы, получаемые с паствы, священно- и церковнослужители не могли. Другое дело – выделение денежных средств остальным регионам. Здесь следует признать, что принцип выбора епархий при назначении окладов иногда не совсем понятен. Так, причтам Архангельской, Казанской, Пермской, Вологодской и Костромской епархий было назначено жалованье из казны, а духовенство находящейся между ними неблагополучной Вятской епархии осталось при прежних материальных источниках. При Николае I только 5 причтам Вятской епархии было определено жалованье на сумму 1600 руб.

В ходе церковной реформы наблюдалась положительная динамика введения окладов. Если в начале царствования Александра II казённым жалованьем были обеспечены 13862 прихода, то за последующие 15 лет число обеспеченных причтов увеличилось до 177803. Сельские священники стали получать от 140 до 240 руб., дьячки от 48 до 80 руб.4 При этом следует помнить, что материальные потребности духовенства предполагалось решать не за счет государства, а через более эффективное использование местных ресурсов.

В Вятской епархии в конце 1860х гг. был составлен список беднейших приходов. Оказалось, что в 269 приходах доход священника составляет менее 400 руб. в год. Из них в четырёх приходах священник получал менее 100 руб., в 30 приходах менее 200 руб., в 86 – менее 300 руб., в 80 – менее 350 руб.5 Исходя из этих данных, можно констатировать, что более 40% вятских причтов нуждались в поддержке государства.

В 1869 г. из казны на содержание причтов Вятской епархии было отпущено 7984 руб.6 Священно- и церковнослужители 30 церквей получили жалованье, что составило только 4% всех храмов епархии. Больше других повезло церквам Глазовского (9 церквей), Уржумского (7 церквей) и Слободского (5 церквей) уездов. Эти церкви находились в районах, населенных раскольниками и нерусскими этносами. При этом оклады были очень небольшие. 20 церквей из 30 получили суммы около 150 руб., содержание священникам было определено в 100 руб., псаломщикам в 50 руб. Особо государство заботилось о единоверческих церквах, в которых ощущался недостаток прихожан. Причты всех пяти единоверческих церквей епархии получили жалованье.

Государство постоянно заботилось о повышении благосостояния духовенства. Так, на основании ст. 1394 закона о состояниях в 1857 г. лесничих Вятской епархии обязали удовлетворить потребности священно- и церковнослужителей лесом, необходимым для постройки домов.7 Абсолютно бесплатным был и отпуск дров, притом, что сажень дров в Вятской епархии стоила 1 руб.8

Духовенство Вятской епархии в 1863 г. выступило с предложением об обязательной постройке домов прихожанами для причта во вновь открываемых приходах. В результате это правило стало обязательным для всей России. Разрешение на постройку церкви теперь давалось только после согласия прихожан на постройку домов причта9.

С повсеместным созданием после реформ 1860‑х гг. земских школ и обязательным обучением в ней Закона Божьего священнослужители получили ещё один очень небольшой, но массовый приработок. В пореформенную эпоху учителя Закона Божьего стали получать в среднем 30 руб. в год. В начале XX в. зарплата учителя возросла до 50 руб. В 1908 г. в Вятской епархии вместо годовой платы была установлена поурочная оплата. За урок стали платить 1 руб. при обязательных двух уроках в неделю10. Таким образом, зарплата за учительство автоматически вырастала минимум в 2 раза.

Несмотря на все эти меры денег у государства для выплаты достойных окладов явно не хватало. И тогда государство решило проблему через сокращение числа работающих и вследствие этого увеличение заработной платы оставшимся в штате. Указом от 16 апреля 1869 г. «О составе приходов и церковных причтов» вводились новые штаты11. Нормой был признан штат из одного священника и одного причетника. Мелкие приходы были объединены в крупные. В 1869 г. численность штатных единиц была определена в 38075 священников, 11144 диакона, 68461 причетника, в то время как в действительности было 38816 священников, 14250 диаконов, 63472 причетника12. В силу указа 1869 г. не вошли в штат 2% священников и 22% диаконов.

В результате этих мероприятий численность священно- и церковнослужителей к концу царствования Александра II достигла критической точки – в 98462 чел.13 Ситуация кардинально изменилась в сравнении с 1870 г., теперь ощущался явный недостаток священников: при 37698 штатных мест налицо было 33047 священников, а количество причетников, напротив, стало превышать положенное по штату. В результате Александру III впервые за весь синодальный период пришлось намеренно увеличивать ряды священно- и церковнослужителей и снова открывать ликвидированные церковные приходы и восстанавливать упразднённые церковные штатные должности. К уровню 1870 г. в 115619 чел. численность священно- и церковнослужителей приблизилась лишь к 1917 г. Но восстановить свои ряды полностью сословие так и не смогло, сократившись на 3,6%.

Ситуация по епархиям могла варьироваться, но при этом укладывалась в общую картину. Больше других в 60–70е гг. XIX в. пострадали причетники. Только по Вятскому уезду число штатных должностей низших клириков сократилось на 3514. В относительно привилегированном положении оказались священники, их церковная реформа фактически не коснулась. В Вятской епархии, как и во многих других далёких от центра епархиях, на протяжении всего XIX в. остро стояла проблема нехватки священно- и церковнослужителей.

В результате изменений штатных должностей видоизменяется и сама структура духовного сословия. Соотношение священнослужителей и церковнослужителей за годы церковных реформ с 44 к 56 в 1860 г. поменялось до показателя 58 к 42 в 1917 г. В Вятской епархии соотношение священно- и церковнослужителей также изменилось. В 1860 г. их соотношение равнялось 48 к 52, а в 1917 г. изменилось на 69 к 31. Таким образом, процент священнослужителей по отношению к церковнослужителям в Вятской епархии был намного выше общероссийского показателя. Достаточно сложно сказать, чем объясняется немногочисленность причетников. Вполне возможно, что причиной тому существование в Вятке духовной семинарии, выпускающей будущих священников, которая лидировала в России по числу учеников.

Cокращение штатов напрямую не вело к уменьшению духовного сословия. Без уничтожения сословных границ духовенство оказалось бы переполнено лицами без работы, оставшимися вне штата. Требовались специальные государственные инициативы по разрушению самого закрытого сословия в России. Без «раскрепощения духовенства» терялась суть модернизационного процесса. Первым важным шагом к ликвидации сословия принято считать закон от 26 мая 1869 г., который гласил, что «дети духовенства не принадлежат лично к духовному званию»15. Далее последовал закон 11 июля 1869 г., которым отменялось наследование духовного звания от отца к детям. Эти законодательные акты сделали духовное сословие свободным для выхода, что соответствовало общему курсу правительства, направленному на сокращение священно- и церковнослужителей.

Не следует, однако, преувеличивать значение законов 1869 г. Они лишь подтвердили существующее неофициально положение, когда масса детей священно- и церковнослужителей выходила из духовного сословия. Только за первую половину 1869 г., то есть до принятия закона, в Вятской епархии из духовного звания вышло 12 человек. В числе вышедших из духовного звания был и знаменитый русский художник Виктор Васнецов, который 6 мая был уволен из высшего отделения Вятской духовной семинарии в Санкт-Петербургскую императорскую академию художеств16.

Уровень образования духовной школы не уступал светской школе. Спрос на грамотного специалиста, владеющего иностранными языками, обладающего здоровыми амбициями, был очень большим. О том, что в Вятской епархии в 60е гг. XIX в. «сообразительные семинаристы шли в губернское правление, где вице-губернатор Батурин принимал их очень охотно, считая лучшими работниками», писал Н. Н. Блинов17. По подсчётам С. А. Трушкова, выходцы из духовного сословия являлись самой многочисленной группой среди чиновничества Вятской губернии, составляя в 1865 г. 34,12% чиновников низших классов и 50% чиновников канцелярии губернатора и губернского правления18.

Ещё одним важным мероприятием в рамках разрушения духовного сословия и превращения его в профессию стала отмена наследования приходов за дочерьми умерших клириков. Однако на практике даже в начале XX в. за девушками продолжали закреплять места родителей. В 1907 г. во втором благочинническом округе Вятского уезда из 63 священно- и церковнослужителей женились на невестах с местом 5 клириков (8%): священник с. Нижне-Ивкино, оба священника с. Раменье, священник с. Кырмыж, псаломщик с. Рябово19.

В результате мероприятий церковной реформы происходят необратимые изменения в численности всего белого духовенства с учётом семей. В 1858 г. духовное сословие в России насчитывало 567 тыс. чел. К 1870 г. оно увеличилось до 609 тыс. чел. В результате церковных реформ последовало сокращение, и по результатам переписи 1897 г. в России проживала всего 501 тыс. лиц духовного звания. Таким образом, общая численность белого духовенства, включая семьи в России, сократилась на 18%, а приходское духовенство (сами священно- и церковнослужители) на 15%. Доля духовного сословия в социальной структуре населения страны уменьшается. Если в 1858 г. оно составило 1%, то уже в 1870 г. снизилось до 0,9%. А накануне революции 1917 г. духовенство было одним из самых немногочисленных сословий, составив 0,5% населения Российской империи.

Во всех епархиях происходили подобные процессы, связанные с уменьшением духовного сословия. В 1858 г. в Вятской епархии проживало 14289 лиц духовного звания. В 1871 г. численность духовного сословия составила 15377 человек. После спада, пришедшегося на время церковных реформ, в 1885 г. числилось всего 12533 представителя православного духовенства20. То есть вятское духовенство, как и в целом по стране, сократилось на 18%.

Общероссийская тенденция сокращения доли приходского духовенства была также присуща Вятской епархии. Доля духовенства среди всего населения епархии в 1853 г. составляла 0,65%. К 1870 г. она снизилась до 0,61%, а по переписи 1897 г. составила только 0,3%. Что, впрочем, ниже общероссийского показателя.

Государство пыталось не только решать проблемы самого духовенства, но и стремилось изменить роль РПЦ и её служителей в обществе. В первой половине XIX в. прихожане были лишены права выбирать священнослужителей. Чтобы взаимодействие между причтом и паствой не ограничивалось обрядовой стороной, с 1864 г. при церквах стали создаваться церквоно-приходские попечительства (ЦПП). С. В. Римский считает, что их «первоочередными задачами были сбор средств на свою церковь и урегулирование конфликтов между причтом и прихожанами»21. Эти сугубо меркантильные цели, безусловно, присутствовали при создании попечительств. По «Положению о приходских попечительствах при православных церквах» от 2 августа 1864 г. на попечительства было возложено «попечение о благоустройстве и украшению церквей, о школах и благотворительных учреждениях в приходах, об устройстве помещений для причтов и улучшение способов их содержания»22. Однако психологическая окраска новых органов представляется не менее важной. Сотрудничество причта и прихожан, ликвидация взаимной отчуждённости являлись важнейшим моментом нормальной работы церковно-приходских попечительств. Постепенно деятельность попечительств перемещается в социальную и культурную сферу.

Начиная с 1864 г., число попечительств неизменно увеличивалось. За первые четыре года в стране было создано 5840 ЦПП. К концу царствования Александра II их число возросло до 11950. ЦПП были весьма востребованы, впрочем, как и другие органы самоуправления населения – земства. В Вятской епархии создание ЦПП продвигалось очень успешно. Их число уже в 1874 г. достигло 41023. В 1903 г. насчитывалось 540 ЦПП24. В результате во второй половине XIX в. в 80% приходов Вятской епархии возникли приходские попечительства. Эта цифра намного больше общероссийской, где попечительства были созданы при менее чем половине храмов, что можно объяснить отчасти особым складом характера вятчан как типичных жителей северной епархии, где не было крепостного права и сохранились общинные традиции.

Суммы, собираемые попечительствами, могли существенно отличаться друг от друга. В многонаселённом богатом сельском приходе ЦПП могло собрать значительную сумму. ЦПП в с. Уни Глазовского уезда за несколько лет собрало 6,7 тыс. руб.25 В малочисленных и бедных приходах попечительства существовали большей частью на бумаге. Так, открытое в 1872 г. в с. Наймушино Глазовского уезда ЦПП за 30 лет не собрало ни одного рубля. Охотнее всего прихожане давали деньги на благоустройство храмов. Это видно по суммам церковных попечительств. Из 397268 руб., собранных в 1903 г. всеми вятскими ЦПП, на благоустройство и строительство храмов поступило 303611 руб. (76%)26. Осознание сопричастности к строительству храма объединяло верующих. Прихожане относились к своему храму по-особому, постоянно стремились украсить его внешний вид.

В результате церковной реформы были в очередной раз увеличены права церковных старост. Церковный староста был очень важным институтом прихода. Он избирался на общем собрании прихожан и представлял их интересы в отношениях с причтом. Ещё в первой половине XIX в. старост освободили от выполнения казённых и общественных нарядов и работ. Указом 12 декабря 1855 г. церковные старосты из государственных крестьян были освобождены от телесных наказаний27. В 1867 г. этот указ был распространён на всех сельских церковных старост. В 1868 г. и 1873 гг. последовали указы, по которым для старост вводилась специальная форменная одежда в виде специально утверждённых кафтана и мундира28.

Отдельно стоит остановиться на преобразованиях церковной школы. С. В. Римский, отмечая реорганизацию церковных учебных заведений, фактически обошёл вниманием реформу нижней ступени церковно-приходской школы (ЦПШ). В 1850е гг. число ЦПШ начинает стремительно увеличиваться. В 1860 г. действовало уже 7907 школ и 133666 учеников29. Александр II распорядился ежемесячно доносить ему о состоянии приходских училищ. 26 июня 1861 г. был издан соответствующий указ Св. Синода, который затем под расписку довели до сведения всех приходских священников. Церковь активно включилась в деятельность по просвещению населения. Повсеместное создание ЦПШ продолжалось до 1864 г. К этому времени их насчитывалось уже 22305 с 427165 учениками30. Дальнейшее развитие церковных училищ было приостановлено земской реформой 1864 г., в результате которой повсеместно стали появляться земские школы. Численность ЦПШ с 1864 г. неуклонно сокращалась, составив в 1881 г. всего 4440 школ со 106385 учениками31.

С точки зрения логики выглядит странно сокращать духовенство и в то же время увеличивать численность ЦПШ. Это по сути специфическое, чисто российское явление: решать главную проблему модернизации – отсутствие грамотных граждан через приказы, инструкции и энтузиазм учителей. К тому же увеличение бесплатной работы, выполняемой духовенством, противоречило главному посылу церковной реформы. Скорее всего, именно поэтому с 1864 г. от создания ЦПШ государство отказалось в пользу земских школ, где священно- и церковнослужители получали деньги за ведение уроков. Стоит признать, что создание ЦПШ не очень корректно относить к церковной реформе. Скорее это неудавшаяся попытка использовать священно- и церковнослужителей в деле народного просвещения. Реформаторы в итоге выбрали другой путь – сокращать духовенство и в силу этого отказаться от создания ЦПШ.

Хотя С. В. Римский не включил изменения в миссионерской деятельности РПЦ в мероприятия церковной реформы, тем не менее изменения в данной области были весьма значительны и напоминают структурированную и детально проработанную программу действий в рамках церковной реформы.

Вступив на престол, Александр II одним из первых издал указ от 31 марта 1855 г. «Об учреждении миссионерского отделения для приготовления деятелей к обращению раскольников в православие в семинариях Казанского духовно-учебного округа». К этому округу относилась и Вятская губерния. Священнослужителям тех приходов, населённых старообрядцами, предписывалось «особо представлять Его Преосвященству описания расколов, находящихся в их приходах с изложением их учения, основании оного, истории, обрядов и всех особенностей расколов»32.

В 1854 г. в Казанской духовной академии были учреждены 3 миссионерских отделения: «противомусульманское отделение», готовившее миссионеров для обращения татар в православие, а также монгольское и черемисо-чувашское отделения. Изменения в духовной школе явно указывают на то, что православная миссия выходила на новый уровень. Только с середины XIX в. миссионеров стали готовить специально. До этого ими становились лица, пусть и желающие, но зачастую не имеющие специальных знаний.

Сбор материалов для успешного ведения миссионерской работы становился более тщательным. Указом от 29 июля 1865 г. в каждой епархии все церковные причты в начале января должны были предоставлять преосвященному ведомость о возвратившихся в православие раскольниках и сектантах, присоединённых к православию иноверцах и крещённых православными священниками детях иноверных родителей, а также подписок, даваемых иноверцами, вступающими в брак с православными, о крещении и воспитании детей их в православной вере за целый год33.

Огромную роль в миссионерской деятельности РПЦ, как и в других христианских религиях, сыграли церковные братства и миссионерские общества. До начала 1860х гг. церковные братства как единичные случаи существовали только в западных епархиях. Возникали они стихийно по инициативе приходских священников и прихожан. Государство решило использовать их главным образом в тех же западных губерниях для распространения православия среди белорусского и украинского населения, а также вытеснения католического влияния и сектантства. Однако постепенно братства стали появляться и в центральных епархиях. В результате с 1864 по 1880 г. в стране было основано 63 братства. Занимались они в основном благотворительностью, устройством и обеспечением православных школ.

С. В. Римский утверждает, что церковные братства не получили распространения и не оставили заметного следа в приходской жизни34. Позволим себе не согласиться с этим высказыванием. По крайней мере, в регионе Поволжья роль церковных братств была весьма существенна. Православную миссию в Вятской епархии во второй половине XIX в. вообще нельзя представить без деятельности церковных братств.

В 1865 г. было основано «Миссионерское общество для содействия распространению христианства между язычниками», переименованное в 1870 г. в «Православное миссионерское общество». В епархиях создавались его отделения, число которых к 1896 г. увеличилось до 44, их членами состояли 14 тыс. человек (при достаточно высоком взносе 3 руб. в год с человека)35. Вятское отделение общества было открыто уже в 1870 г.

В Поволжье большое значение имело открытие в 1867 г. братства св. Гурия, основной задачей которого являлась борьба с расколом и сектантством. Деятельность этого братства также затронула Вятскую епархию. Через восемь лет в 1875 г. в Вятке протоиереем и одновременно приходским священником С. Н. Кашменским была открыта Братская школа. Выпускники этой школы не только оказали неоценимую помощь православной миссии в качестве учителей школ братства Святителя и Чудотворца Николая, но и некоторые из них стали священно- и церковнослужителями.

Трудно переоценить деятельность в Вятской епархии Казанской крещено-татарской школы. Там специально готовили учителей для миссионерских школ. В этой школе училось немало детей вятских крестьян. Многие из них вернулись на родину после окончания обучения, где стали учителями миссионерских школ, появившихся в начале 1870х гг.36 В 1871 г. из 9 учителей в 9 миссионерских школах 4 были выпускниками Казанской крещено-татарской школы, 4 приходскими священнослужителями и один из крещёных марийцев37.

Церковная реформа отчасти попыталась изменить самое главное – управление Церковью. Однако эта попытка была заранее обречена, так как контроль государства остался и, следовательно, Церковь не могла выйти за рамки общего институционального кризиса, который стал очевиден в начале XX в. и в конечном счете привел к революции.

Система управления РПЦ в данный период становилась все более не эффективной. В 1867 г. было отменено деление епархий на классы. Архиерей, осуществляя общее руководство епархиальной жизнью, не мог в одиночку разбирать огромный объём текущих дел. Особым явлением во второй половине XIX в. стал институт викариев. И. Смолич был прав в том, что связал появление викариев с увеличением населения, так как учреждались они в густонаселенных епархиях38.

С 1850 по 1917 гг. число викариев возросло в 7 раз39. Викарии находились в личном распоряжении архиерея, которому были подчинены и распоряжения которого выполняли. Однако некоторые викарии обзаводились собственными духовными правлениями и начинали обслуживать часть епархии. Только в трёх епархиях была реализована подобная инициатива: Вологодской с появлением викария Великого Устюга, Вятской при образовании Сарапульского викариатства, а также в Холм-Варшавской епархии, где варшавский викарий имел собственное правление. Таким образом, в трёх епархиях было явное противоречие каноническим правилам, так как действовало по два самостоятельных епископа. В некоторых епархиях было не по одному викарию. Например, в Вятской епархии в 1868 г. был учреждён пост Сарапульского викария, а в 1889 г. появился второй викарий – Глазовский. Викарии составляли вместе с епархиальными архиереями высшее звено в церковной иерархии. Прослужив какое-то время в епархии в качестве викария, они затем перемещались на пост преосвященного.

Важным событием стала реформа нижней ступени управления РПЦ. В 1869 г. были восстановлены выборы благочинных священников самим духовенством. Помимо этого были образованы благочиннические советы, которым частично передавались функции консистории по разбору конфликтов между причтами и внутри причтов. Съезды духовенства теперь проходили на трёх уровнях: по благочиниям, по училищным округам и по епархиям.

Общие положения реформы были неприемлемы для такой пёстрой в культурном, экономическом и национальном отношениях страны, как Россия. Именно поэтому реализация Церковной реформы имела весьма заметные отличия по разным регионам. В Вятско-Камском регионе, как нигде в стране, реализовалась идея создания церковных попечительств, которые играли заметную роль в жизни своих епархий. В то время как сокращение штатов было не приемлемо для Вятской епархии, где ощущалась нехватка клириков. Кроме того, вятское духовенство, выполняющее не только социальный заказ государства, но и вынужденное большую часть времени тратить на миссионерскую деятельность, оказалось в стороне от наделения государственным жалованием.

Тем не менее следует признать, что отличия в регионах не носят принципиального характера и укладываются в общую парадигму церковных преобразований Александра II. Церковная реформа стоит в одном ряду с другими Великими реформами 1860–1870-х гг., являясь важным звеном процесса российской модернизации. Так же как прочие реформы, она значительно изменила российское общество и, в частности, духовное сословие, которое и выступало главным объектом преобразований. Было «раскрепощено приходское духовенство», увеличились доходы священно- и церковнослужителей, улучшена система церковного управления, оживилась жизнь церковной общины.

С другой стороны, реформа Церкви была половинчатой и не достигла главных целей, которые предъявляли к ней сами клирики и общество. Духовенство осталось недовольно своим материальным положением. Общество же было неудовлетворенно тем, что не было допущено к церковным делам. Впрочем, программа П. А. Валуева и не могла достичь таких высот, как, скажем, земская или судебная реформы. Проводилась она под жёстким контролем государства. При этом, как бы ни старался министр преобразить церковную жизнь в самом факте, что он являлся государственным, а не церковным сановником заключена небольшая ирония. Именно в подчинённом положении РПЦ государству и заключается главная причина половинчатости мероприятий.

Примечания

1. Римский, С. В. Церковная реформа 60–70-х годов XIX века // Отечеств. ист. 1995. № 2. С. 166–175; Римский, С. В. Православная церковь и государство в XIX веке. – Ростов н/Д, 1998.
2. Римский, С. В. Российская Церковь в эпоху великих реформ : (Церковные реформы в России). – М., 1999.
3 .Попов, А. Воспоминания причетнического сына. – Вологда, 1913. С. 53.
4. Луппов, П. Н. Христианство у вотяков в первой половине XIX в. – Вятка, 1911. С. 331.
5. Смолич, И. К. История Русской Церкви 1700–1917 г. – Горький, 1996. Ч. 1. С.12.
6. Рункевич, С. Г. Русская церковь в XIX в. – СПб., 1901. С. 140.
7. ГАКО. Ф. 575. Оп. 21. Д. 587. Л. 123.
8. ВЕВ. 1869. № 8. С. 149. (Отд. офиц.)
9. ГАКО. Ф. 250. Оп. 1. Д. 39. Л. 23.
10. Блинов, Н. Н. Дань своему времени // Урал. 1981. №2. С. 181.
11. ПСЗ. 1863. Т. XXXVIII. № 39768.
12. Вят. речь. 1908. № 22. С. 3.
13. ПСЗ. 1869. Т. XLIV. № 46974.
14. Смолич, И. К. История Русской Церкви. 1700–1917 гг. С. 252.
15. Преображенский, И. Г. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840/41 по 1890/91 гг. – СПб., 1897. С. 29.
16. ГАКО. Ф. 237. Оп. 222. Д. 347.
17. ПСЗ. 1869. Т. XLIV. № 47138.
18. ВЕВ. 1869. № 11. С. 224.
19. Блинов, Н. Н. Дань своему времени. С. 178.
20. Трушков, С. А. Административно–полицейские органы Вятской губернии второй половины XIX–начала XX вв. : автореф. дис.…канд. ист. наук. – Ижевск, 2001.
21. ГАКО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 374. Л. 557 об, 587 об, 604 об, 647 об.
22. ПКВГ за 1854–1916 гг.
23. Римский, С. В. Церковная реформа 60–70-х годов XIX века. С. 172.
24. Преображенский, И. Г. Указ соч. С. 138.
25. ГАКО. Ф. 237. Оп. 76. Д. 1153. Л. 8.
26. ВЕВ. 1905. № 1. С. 28.
27. Там же. С. 32.
28. Там же. С. 31.
29. ПСЗ. 1855. Т. XXX. № 29936.
30. ПСЗ. 1868. Т. XLIII. № 46377; ПСЗ. 1873. Т. XXLIII. № 52532.
31. ГАКО. Ф. 810. Оп. 1. Д. 6. Л. 12 об.
32. Римский, С. В. Российская Церковь в эпоху великих реформ... – С. 444.
33. Там же.
34. ГАКО. Ф. 250. Оп. 1. Д. 39. Л. 3 об.
35. ПСЗ.Т.XL. 1865. № 42345
36. Римский С.В. Православная церковь и государство в XIX веке... С. 194.
37. Энциклопедический словарь / Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. Репр. воспроизведение изд. 1893 г. – М.: Терра, 1990. Т. 19. С. 446.
38. Отчёты Вятского комитета Православного миссионерского общества с 1872 по 1914гг.
39. Отчёт Вятского комитета Православного миссионерского общества за 1872 год. – Вятка, 1873. С. 9
40. Смолич, И. К. Указ. соч. С. 252.
41. Преображенский, И. Г. Указ. соч. С. 12.