«Были как пни в лесу…», или как вятские чиновники пытались объяснить крестьянам, что такое Государственная дума

А. А. Дмитриенко

В начале ХХ в. началось приобщение вятских крестьян к новым явлениям, которые не были связаны с традиционным укладом сельской жизни. Отчасти это было вызвано тем, что входившие в состав российского правительства представители либерально настроенной интеллигенции, с чьей позицией под влиянием событий Первой российской революции вынужден был считаться император Николай II, предприняли попытку реформировать политическую систему страны по образцу Западной Европы. Был создан двухпалатный представительный орган.

Порядок выборов в Государственную думу и ее компетенция оговаривались в нескольких законодательных актах. На основе манифеста 6 августа 1905 г., или «Положения о выборах в Государственную думу», предполагалось провести выборы в «булыгинскую думу» (названную так по имени министра внутренних дел А. Г. Булыгина и наделенную только совещательными правами), которые так и не состоялись. Манифест 17 октября 1905 г. предоставлял Государственной думе уже законодательные функции. Позднее появился указ 11 декабря 1905 г., вносящий некоторые дополнения в текст манифеста 6 августа. По манифесту 20 февраля 1906 г. Государственная дума становилась нижней палатой, а верхней был объявлен Государственный совет.

Право доводить до сведения населения новые законы принадлежало исключительно членам местной администрации1. Таким образом, на них ложился основной груз ответственности в деле толкования вятским крестьянам-общинникам избирательного законодательства, несущего в своей основе элементы либерализма. Трудность их положения заключалась в том, что они привыкли работать в стабильной обстановке, и ситуация Первой российской революции (1905–1907 гг.) была для них непривычна. Перестроиться же на иной вариант было достаточно трудно.

Кроме того, находясь ближе к крестьянскому населению, местные чиновники опасались, что процесс демократизации, хотя и во многом условной, может раскачать массы. Следует учитывать и то, что избирательное законодательство появилось неожиданно, свалилось губернаторам «как снег на голову».

Представители местной администрации, чувствуя трудность своего положения, по-разному выходили из создавшейся ситуации. Одни затягивали ознакомление крестьян с избирательным законодательством, вторые читали государственные документы без их последующего толкования, третьи добросовестно комментировали их.

Довольно распространённым явлением было несвоевременное ознакомление вятских крестьян с избирательным законодательством. Начало этому положил вятский губернатор А. Г. Левченко. Трудно что-либо определённое сказать о сроках обнародования в регионе текста манифеста 6 августа, так как в деле об исполнении приказа императора губернатором не поставлена дата, есть только запись о доведении текста документа до сведения населения2. Но тексты манифеста 17 октября были разосланы губернатором в духовную консисторию, вятскому полицмейстеру и исправникам только 7 ноября 1905 г.3 Указ 11 декабря 1905 г. был отправлен тем же лицам, а также фабричному инспектору, не раньше 5 января 1906 г.4 Относительно указа императора по изменению статуса Государственного совета от 20 февраля 1906 г., обнародовать который губернатор был должен на следующий день, 21 февраля 1906 г., Левченко вообще не сделал никакого распоряжения5. О многом говорит и тот факт, что в годовом отчёте за 1905 г. он не счёл нужным посвятить хотя бы две строчки процессу обнародования избирательного законодательства и реакции на него населения6.

Местные чиновники, в свою очередь, также не спешили выполнять распоряжение губернатора. Так, 12 октября 1905 г. Левченко был вынужден напомнить земским начальникам о необходимости «разъяснять крестьянам их права и обязанности, вытекающие из учреждения Государственной Думы и из Положения о выборах в Государственную Думу» от 6 августа 1905 г.7

Ситуация повторилась и после издания манифеста 17 октября. Две недели спустя после появления этого манифеста, 30 октября 1905 г., министр внутренних дел П. Н. Дурново был вынужден послать телеграмму Левченко с предложением немедленно обеспечить текстами этого документа все уездные города. Кроме того, было сделано напоминание, что с ним можно ознакомиться в № 222 газеты «Правительственный вестник». В телеграмме также отмечалось, что текст манифеста, переданный ночной телеграммой Российского телеграфного агентства от 18 октября, верен.

После чтения избирательного законодательства представители местной администрации организовывали отправку благодарственных адресов с крестьянскими подписями на имя императора Николая II. Она в какой-то мере способствовала формированию уважительного отношения крестьян к будущей Государственной думе как политическому институту, дарованному им императором. В ноябре 1905 – феврале 1906 г. в 57 волостях Вятской губернии (18,0 % от их общего числа) были приняты 72 благодарственных адреса.

О том, что отправка благодарственных адресов была централизованной мерой, причём общероссийского характера, свидетельствует тот факт, что тексты этих адресов, принятых в различных волостях, были примерно одинаковыми, причём не только в Вятской, но и в других губерниях8.

Как было замечено выше, часть вятских чиновников и особенно некоторые представители духовенства, сочли наиболее адекватным способом ознакомления крестьян с избирательным законодательством простое его чтение без последующего толкования. К этому способу прибегали с той же целью – дать как можно меньше сведений вятским крестьянам об избирательном законодательстве, чтобы избежать роста активности сельских жителей и сохранить контроль над ситуацией в губернии в целом.

К простому чтению манифеста 17 октября часто прибегали представители местной администрации в южных, наиболее неспокойных уездах Вятской губернии, как, например, это было в Бельской волости (получен 4 ноября, а прочитан крестьянам 12 ноября 1905 г.), в Верхосунской (30 октября 1905 г.) и Поломской (в январе 1906 г.) Глазовского уезда9; в большинстве деревень Глазовского и Сарапульского уездов (в период с 19 по 28 октября 1905 г.)10; в Синцовской (октябрь 1905 г.), Сорвижской (5 декабря 1905 г.) и многих других волостях Котельничского уезда11; в селе Гольяны (конец января 1906 г.) Сарапульского уезда12; в Косинской волости (30 октября 1905 г.) и Кирсинском заводе (в начале декабря 1905 г.) Слободского уезда; в Токтай-Белякской (15 ноября 1905 г.) и Теребиловской волости (зачитан два раза – 7 ноября 1905 г. и в январе 1906 г.) Уржумского уезда13.

Некоторые вятские чиновники сочли нужным не только довести до вятских крестьян текст избирательного законодательства, но и объяснить его. Так, в Камешницкой волости Орловского уезда земский начальник объяснил манифест 6 августа 28 января 1906 г.14 В Кстининской волости Вятского уезда манифест 17 октября разъяснял волостной писарь (6 февраля 1906 г.)15; в Посадской Орловского уезда – земский начальник (начало февраля 1906 г.)16; в Косинской Слободского уезда – тоже земский начальник (28 ноября 1905 г.)17, на сельских сходах Совьинской того же уезда – волостной писарь Малышев (с 29 ноября по 1 декабря 1905 г.)18; в Яранском уезде – земский начальник в январе 1906 г.19

Для части вятских крестьян избирательное законодательство так и осталось тайной за семью печатями. Перед выборами в следующую, II Государственную думу один из них не совсем справедливо заявил, что «…никто нам не разъяснил заранее» содержание избирательного закона – «были как пни в лесу…»20 Другая часть сельских жителей, согласно  самостоятельно принятым в 54 волостях Вятской губернии 57 приговорам, неверно поняла, что Государственная дума должна решить их материальные проблемы: наделить землей, лесом и покосами, снизить размер налогов.

Примечания

1. См.: Вят. газета. 1905. 22 сент. (№ 37). С. 1020.
2. ГАКО. Ф. 583. Оп. 148. Д. 9. Л. 2.
3. Там же. Д. 13. Л. 1.
4. Там же. Д. 20. Л. 1.
5. Там же. Ф. 582. Оп. 149. Д. 7. Л. 2.
6. См.: Отчёт вятского губернатора за 1905 г. — Вятка, 1906.
7. ГАКО. Ф. 589. Оп. 1. Д. 154. Л. 1.
8. РГИА. Ф. 1276. Оп. 2. Д. 29. Л. 1–30.
9. Вят. газета. 1906. № 7. С. 266; № 8. С. 288; № 9. С. 337; Вят. жизнь. 1905. 31 дек. (№ 6). С. 3.
10. ГАСПИ КО. Ф. 45. Оп. 1. Д. 59. Л. 2; Вят. газета. 1906. 14 янв. (№ 2). С. 74; Садаков, М. А. Революционное движение трудящихся Удмуртии в период I русской революции (1905–1907 гг.). — Ижевск, 1955. С. 23.
11. ГАСПИ КО. Ф. 45. Оп. 1. Д. 13. Л. 28; Д. 59. Л. 2; Вят. газета. 1906. № 2. С. 71, 74; № 4. С. 138.
12. Вят. газета. 1906. № 5. С. 182; Вят. жизнь. 1906. 24 янв. (№ 23). С. 3.
13. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 224. Л. 28; Крестьянская газета. 1906. 1 апр. (№ 11). С. 3.
14. Вят. слово. 1906. 20 февр. (№ 39). С. 3.
15. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 226. Л. 53–57.
16. ГАСПИ КО. Ф. 45. Оп. 1. Д. 13. Л. 28; Крестьянская газета. 1906. 14 марта. (№ 6). С. 3.
17. Там же.
18. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 229. Л. 81–82.
19. Вят. газета. 1906. № 3. С. 107, 109; Вят. жизнь. 1906. 24 янв. (№ 25). С. 3.
20. Там же. № 33. С. 1068.