Главная > Выпуск №10 > Глазами зарубежного юмориста

Глазами зарубежного юмориста

Т. К. Николаева

Воспоминания Портена Арведа, к сожалению, целиком на русский язык не переведены. Мы знаем только небольшой фрагмент этих воспоминаний, посвящённый гастролям французских музыкантов в Вятке и Слободском, переведённые специально по просьбе библиотеки им. А. И. Герцена.

Прежде всего отметим, что жанр путевых записок в ХIХ в. был очень популярен. Издавались самые разные воспоминания путешественников: философские и этнографические, лирические и сатирические, бытоописательные и юмористические. По всей видимости, записки французского музыканта относятся именно к юмористическим. Во всяком случае, он не очень стремился к точному описанию, не указал точных дат и имён.

Русские всегда любили взглянуть глазами иностранцев на себя самих. Что же узнаем мы о Вятке той поры, когда приезжал в неё Арвед Портен? Для начала попробуем восстановить хотя бы приблизительно хронологию этих записок. Арвед Портен называет только две фамилии: губернатором в то время был Чарыков («мсье де Чарыков»), среди гостей музыкального вечера упомянут «Н. Дмитриев, член суда, пианист большого таланта и автор очаровательных романсов». Читаем в Вятской энциклопедии: «Чарыков Валерий Иванович… вятский губернатор (1869–1875)». В книге Романа Преснецова «Музыка и музыканты Вятки» сообщается: «Зимой 1874 года в Вятку приехал известный русский пианист и композитор Николай Дмитриевич Дмитриев. Он приехал из Казани для службы в окружном суде… В одной из рецензий на концерт, состоявшийся 10 марта 1874 года, газета отмечала «мастерскую высокую игру Дмитриева. Это было последнее его выступление в Казани»». Следовательно, он мог приехать в Вятку уже ранней весной 1874 г.

Значит, Арвед Портен мог быть в Вятке с весны 1874 г. по 1875 г. Из его описания реки «с плывущими черными кусками льда, наполовину размытыми последними проливными дождями» и какого-то восторженно-удивлённого описания невероятной чёрной грязи на улицах города, уместнее всего предположить, что речь идёт о поздней осени, о поре ледостава. То есть вполне вероятно, что французский виолончелист приезжал к нам в октябре-ноябре 1874 г.

Зная дату описываемых событий, легко утвердиться во мнении, что уважаемый виолончелист стремился не столько познакомить земляков с далёкой русской провинцией, сколько старался удивить, поразить и насмешить читателей. О «точной достоверности рассказа» он заботился всё-таки маловато. Чего стоят его замечания о «единственном и уникальном центре городского оживления» – кондитерской рядом с гостиницей «Европейской», о «единственном экипаже в городе», о дощатых тротуарах, которые все сплошь «поднимаются под тяжестью шагов отвесно». Чего стоит утверждение, что особняк губернатора – это «скромный дом из дерева», за которым «простирается сельская местность». Те, кто занимается прошлым Вятки, хорошо знают, что за состоянием тротуаров городская управа следила зорко. Есть документы, подтверждающие, что штрафы за плохое состояние дощатых покрытий на улицах выписывались, не взирая на звания и состояния. И кондитерская была не единственной. Кроме той, что рядом с гостиницей (в те годы кондитерская эта принадлежала вдове Пуссет), чуть наискосок через улицу располагалась не менее значительная кондитерская Якубовского. Да и вообще весь квартал, где расположился на житьё весёлый француз, был вовсе не убогим. Рядом с гостиницей находился книжный магазин Красовского, напротив – городской клуб, чуть ближе к реке – театр в доме Прозорова.

Можно подумать, что Арвед Портен прибыл к нам прямиком из Парижа, что он не ехал к нам по российским губерниям, не видел бедных, грязных, убогих городов и городков, что так уж поразила его убожеством своим Вятка!

Единственный дом, который запомнился французу прекрасным убранством, – «замечательный, единственный в своём роде особняк, принадлежащий богатейшему купцу М. Х.». Сегодня мы легко расшифруем имена владельцев «особняка на болоте». Под инициалами М. Х. скрылся Яков Алексеевич Прозоров, а его невестка «Маруся» – действительно талантливая пианистка Антонина Николаевна, жена Алексея Яковлевича Прозорова. Перед их «красным замком», построенным в 1872 г., действительно простиралась пустынная площадь, которая в дождливую осень вполне могла быть и непроезжей. Жена богатейшего купца – Пелагея Семеновна Прозорова – действительно слыла в Вятке завзятой театралкой и покровительницей артистов, она не раз выручала из беды неудачливых гастролёров, так что «всемогущее влияние» владелицы особняка «на болоте», выручившее французских исполнителей, было в порядке вещей.

Признаемся, что грязи в нашем городе и сегодня, увы, много, осенью иногда просто отчаянье берёт, до чего много. Но всё же складывается впечатление, что господа музыканты не очень-то и старались «наиболее полно ознакомиться с местом», куда забросила их судьба. В эти годы в городе как раз активно развивалась художественная жизнь. Вятские жители привыкли уже и к концертам с участием своих и приезжих звёзд, к работе театральных антреприз достаточно высокого качества. Как раз в эти годы в Вятку приезжала как минимум два раза труппа известного провинциального антрепренёра Мерянского, спектакли которого шли при переполненном зале. В Вятке была и своя неплохая любительская труппа. Театральные дела шли настолько успешно, что уже с 1869 г. местные жители возбудили вопрос о строительстве нового просторного театра. Правда, хлопоты затянулись, но именно осенью 1874 г. они были возобновлены, и решение о строительстве театра было принято.

Воспоминания о Слободском пусть прокомментируют сами слобожане.

Одним словом, воспоминания Арведа Портена для нас – документ интереснейший, но относиться к его достоверности надо с большой осторожностью. Хотя, что касается грязи – я ему верю.